Деревянные пушки Китая

Обсуждаем книгу Алексея Волынца "Деревянные пушки Китая"

Почему так происходило, в чем причины побед/поражений - об этом очень подробно и рассказано в книге Волынца. (В книге много чего еще рассказано, в частности, о взаимоотношении России и Китая, о том, как Россия укреплялась на Дальнем Востоке, о гражданских войнах внутри Китая, мы рассматриваем только опиумные войны.)

В 1757 году британская Ост-Индийская компания захватила в Бенгалии районы, производящие опиум. Именно опиум стал первым товаром европейских торговцев, который нашёл широкий спрос на самодостаточном китайском рынке.

Уже к концу XVIII века англичане наладили широкую торговлю этим специфическим «товаром», занимавшим к рубежу веков свыше трети всего объёма английской торговли с Китаем. И если раньше европейцы вынуждены были щедро платить серебром за чай, шёлк, фарфор и прочие популярные у европейской элиты китайские товары, то теперь поток серебра (основной в том мире

расчётной валюты) хлынул в обратную сторону.

У высших чинов империи Цин были разные взгляды на проблему опиума. Часть чиновников выступала за тотальный запрет не только торговли, но и хранения и употребления опиума. Другие, наоборот, призывали шире наладить собственное опиумное производство, строго запретив употребление лишь военным и чиновникам, и собственным опиумом вытеснить с китайского рынка опиум английский, чтобы остановить стремительный отток серебра из Поднебесной. Но наиболее многочисленная и, как выяснится, наиболее влиятельная часть элиты вообще ни за что не выступала – этим разложенцам и так неплохо жилось.

На полтора столетия этот наркотик стал бичом китайской жизни и послужил причиной трех опиумных войн, первая из которых началась в 1839 году.

Поводом к войне послужили следующие обстоятельства. В 1838 году в должность императорского наместника провинций Хунань и Хубэй вступил 54-летний китайский чиновник Линь Цзэсюй, который в первые же месяцы развил успешную борьбу с наркоторговлей. Он не только изъял опиум и

закрыл притоны, но и организовал систему лечения наркоманов, добровольную и принудительную.

В марте 1839 года он задержал под Гуандуном (Кантоном, как называли его европейцы) все опиумные корабли-склады с примерно 1500 тонн опиума, окружил войсками иностранные торговые фактории и объявил европейским купцам, что прекращает любую торговлю до полной сдачи всего опиума и письменного обязательства европейцев прекратить впредь наркоторговлю (английские власти, кстати, тут же запретили своим подданным давать такие расписки).

Английские и американские торговцы вынуждены были сдать китайским властям свои запасы опиума на сумму 8 миллионов лянов (т.е. равную 296 тоннам серебра). Примечательно, что Линь Цзэсюй не конфисковывал опиум, а выкупал его у европейцев, расплачиваясь за опиум чаем. Весь изъятый в Кантоне опиум в июне 1839 года сжигали на кострах, для чего потребовалось почти три недели.

Угроза лишения баснословных доходов от наркоторговли и вообще торговли с Китаем (а без выручки от продажи опиума торговля с Китаем была для европейцев невыгодна) побудила Британскую колониальную империю начать войну с феодальной Цинской империей.

Как отмечает автор книги, первая война с европейцами воспринималась в Поднебесной именно как очередной набег варваров. Отсюда и столь странное для нас дальнейшее поведение маньчжуро-китайских властей в ходе боевых действий – в силу своей естественной ограниченности они искренне считали эти события не войной двух империй, а очередным набегом каких-нибудь кочевников. То, что варвары оказались локально сильнее, не страшно, ведь такое тоже случалось в долгой истории Китая.

В отличие от европейских войн, Первая опиумная война началась без объявления — между её основными участниками даже не существовало дипломатических отношений. (Китайцы, например, первоначально даже не знали символики белого парламентёрского флага, а британские представители для обращения к Китаю использовали выходящую в Макао, старинной португальской колонии, газету на китайском языке.)

Ниже мы приводим две иллюстрации, дающие представление о сражениях на море и суше.

Подробное описание дальнейших военных действий заинтересованный читатель найдет в книге с таким броским и подкупающим названием. Что за деревянные пушки? Почему деревянные? Признаемся, если бы не название, книга бы не сразу попала бы в круг внимания Книжного клуба.

Итак,

Деревянные пушки у китайцев действительно были. Это не фигура речи.

Так, автор пишет, что во время Третьей опиумной войны, "утром 1 августа 1860 года 38 канонерских лодок доставили в устье Бэйтанхэ шлюпки с десантом. Неспешно высадившись на южном берегу, союзники к ночи заняли деревню Бэйтан, имевшую около 30 000 населения (по европейским меркам это был город), и близлежащий форт. Никакого сопротивления они, к своему удивлению, не встретили – деревня и форт не были заняты китайскими частями. Лишь две сотни маньчжурских всадников издалека наблюдали за действиями десанта.

Большая часть населения Бэйтана бежала. В некоторых домах интервенты обнаружили трупы женщин и детей, зарезанных своими мужьями и отцами, чтобы они не достались захватчикам. Заняв покинутый форт, союзники выяснили, что все установленные там пушки сделаны из дерева – выдолбленные брёвна скреплены обручами из железа и кожи. Европейцы сочли их муляжами орудий, не догадываясь, что и из таких «пушек» можно произвести по нескольку выстрелов – китайские партизаны будут использовать подобные орудия против японских оккупантов даже в годы Второй мировой войны. А в середине XIX века войскам империи Цин приходилось использовать деревянные пушки из-за острой нехватки железной и бронзовой артиллерии. Металлические пушки, стоявшие на фортах Бэйтана, годом ранее перевезли для усиления обороны фортов Дагу."

А еще деревянные пушки (вернее их рисунки) встречались и при взятии Пекина:

"5 октября в 6 часов утра интервенты двинулись к Пекину – шли сосредоточенно, опасаясь удара маньчжурской кавалерии. Ранним утром следующего дня вооружённые европейцы впервые в мировой истории достигли северо-восточного угла крепостной стены Пекина.

План города представлял собой вытянутый с юга на север четырёхугольник: южная часть – китайская часть, северная – маньчжурский «Нэй-чэн» (внутренний город), включавший в себя «запретный город» (дворцовый комплекс императора). Пекин окружали широкий ров и крепостная стена до 14 метров высотой, причём высота стен маньчжурского города превышала высоту стен китайского на 3 метра. Общая длина наружной крепостной стены составляла около 30 километров.

Сложенные из кирпича стены внутри были заполнены хорошо утрамбованной землёй и камнями. Наверху стены находились зубцы трёхметровой ширины, между которыми могли устанавливаться орудия. В зубцах были проделаны четырёхугольные бойницы для гингальсов. По оценкам европейских офицеров, зубцы могли быть легко уничтожены артиллерией, но пробитие в стене бреши являлось делом трудным и требовало большого расхода снарядов.

Через каждые 300 шагов из ограды выступали четырёхугольные полубашни. Тринадцать наружных городских ворот с поля прикрывали полукруглые равелины – их стены были аналогичной конструкции, но менее широкие, чем городские. Ворота в равелин находились сбоку слева, вследствие чего штурмующие не могли бы прикрываться щитами от огня и стрел с городской стены, а заняв ворота равелина, не могли бы разрушить главные ворота.

В передней части равелина находилась четырёхугольная башня, возвышавшаяся над стенами на 15 метров. Башня имела четыре этажа – каждый с 20 амбразурами, по 12 на фронте и по 4 на каждом фланге (то есть, башня могла вместить до 80 орудий). На четырёх углах городской стены Пекина также находились аналогичные башни. Стены и все фортификационные постройки китайской столицы были сложены из серого необожжённого кирпича высокой твёрдости.

Амбразуры башен, расположенных у ворот и на углах городской ограды, закрывались деревянными щитами, на которых были нарисованы дула орудий, так как сами башни в то время оставались практически невооружёнными и служили казармами для солдат. На самом же деле, пушек на стенах Пекина имелось весьма немного."

Книжный клуб продолжает свою работу.

Собрания - каждую "рабочую" среду, с 17.30 до 19.00 в РИПТиБ, каб. 219.

Приходите, будет интересно!..