Галиуллин Наиль Фатыхович более 10 лет назад записал интервью с камазовцами.
Некоторое время назад Наиль Фатыхович передал эти рукописные тетради в Музей КАМАЗа.
.
Директор музея Литейного завода Бадертдинова Минзиля Биляловна перепечатала для вас эти уникальные материалы.
.
Перед вами интервью с Шагиахметовым Ильдаром Салиховичем – заместителем начальника отдела рабочих кадров КАМАЗа (11 сентября 1970 года - октябрь 1975 года)
Интервью записано в 2007 году.
До КамАЗа я работал в Казани начальником отдела кадров медико-инструментального завода - по своему профилю он был ведущим предприятием отрасли, более 67 стран мира в то время получали нашу продукцию.
Это позволяло заводу выделять большие средства на социальную программу, выплачивать своим работникам хорошую зарплату и систематически солидные премиальные.
Директор нашего завода Андрей Петрович Песошин был очень сильным руководителем, волевым и очень авторитетным и в коллективе, и в республике.
…Жена моя Шагиахметова Валентина Бернардовна (внизу на фотографии) из Менделеевска родом, её мать, моя тёща, была очень авторитетным и уважаемым в городе человеком.
Это рядом с Набережными Челнами.
Вызывают меня однажды – ещё в декабре 1969 года – в Ленинский район партии к Садыкову Р. - первому секретарю и предлагают мне работу на КамАЗе.
Я категорически отказался - от добра добра не ищут.
Меня - в горком КПСС.
Отказался я и там.
Но вдруг, вызывают на бюро Татарского обкома партии, там меня и сломали, на радость тёще.
Там же вручили мне билет до Москвы и вечером был уже в приёмной у Васильева Льва Борисовича в Минавтопроме.
Он был занят, шли какие-то переговоры с иностранной делегацией.
В кабинет к нему я попал уже в десять вечера.
«Ну, что вам обещали в обкоме?» - сходу спросил меня Лев Борисович.
Говорю, должность в качестве одного из руководителей отдела кадров, зарплату не меньше, чем на прошлом месте и квартиру под мою семью, когда захочу и где захочу.
Но я, говорю, заглядывал в Челны, видел ситуацию, вряд ли сразу вы решите проблему с жильём.
«Хорошо, - ответил Васильев, - что всё понимаешь…».
Так мы с ним проговорили почти два часа.
Подробно – о каждом заводе, технологии, оснащении.
О том, что на таких заводах потребуются очень подготовленные кадры и что предстоит сделать.
Потом стал расспрашивать о семье, условиях моего проживания в Казани.
Говоря о зарплате сказал, что не может сейчас платить мне столько – сколько на КМИЗ, что у него самого 330 рублей в месяц, а вот позже это будет возможно.
На том и кончили тот первый разговор.
Это было 10 сентября 1970 года.
Интересно, но до встречи с ним я не виделся ни с кем из работников отделов кадров, ни с заместителем генерального директора КамАЗа по кадрам Усмановым, рабочее место которого тогда всё ещё было в Казанском представительстве, располагавшемся в жилом доме на Каюма Насыри,4.
Мне тогда показалось странным, что руководители кадрового блока всё ещё находятся вдали от своего предприятия, где идёт основная работа.
Тем не менее, он оставался в Казани, меня же направил в Набережные Челны.
Однако, Земцова Валерия Васильевича, тогдашнего начальника отдела рабочих кадров, на месте не было, сказали, что он якобы уже длительное время болеет.
Так с первого дня мне пришлось впрягаться в роль руководителя отдела рабочих кадров..
А спустя какое-то время Усманов приглашает меня к себе и говорит, что Васильев настаивает над тем, чтобы мы нашли Земцова по месту жительства (он из Зеленодольска) и предложили ему выйти на работу, если способен, а нет – пусть напишет заявление и возвращается к себе домой.
С этой неприятной для меня миссией я выехал к своему непосредственному руководителю, которого до того и в глаза не видел, и застал его дома живым и вполне здоровым.
Передал ему слова Васильева, а от себя добавил, что было бы лучше, если он всё - таки как можно быстрее вышел на работу.
Сказал ему, что пока окончательно поправишься, будешь управлять процессом с рабочего места, бегать там по поручениям есть кому.
На том и сошлись.
Мне кажется, что Земцов симулировал.
Он же был здоровый крепкий парень!
Вскоре Земцов вернулся в Челны, пошёл к Васильеву, был у него более получаса, о чём они говорили, мне неизвестно, только после этого мы начали очень активно вместе работать.
Однако в конце 1971 года Лев Борисович предложил Земцову должность начальника отдела загранкомандировок, так как надвигалась пора массового подбора, подготовки и командирования специалистов КамАЗа за рубеж – на обучение, проектирование и на приёмку оборудования.
Я стал начальником ОРК, а Земцов – ОЗК.
Уже ближе к концу 70-го года на меня свалилась неожиданная проблема, последствия решения которой имели очень большое значение для будущих взаимоотношений КамАЗа и КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЯ.
На Казанском моторном заводе завершила обучение первая группа молодых рабочих, получивших машиностроительную профессию, в количестве более 250 человек.
Мне звонит с завода тогдашний заместитель директора по кадрам и в ультимативной форме требует отозвать их всех на КамАЗ.
Как забрать?
Ведь все они должны были оставаться работать на заводе в Казани до отзыва на КамАЗ, пока не начнётся монтаж оборудования и пуск первых производств.
И потом, куда забрать?
В общежитиях КамАЗа нет ни одного свободного места, да и не пришло ещё время на КамАЗе, чтобы предоставить им оплачиваемые рабочие места – на РИЗе только укладывали первые кубы бетона, на других – шли земляные работы.
Собрал кадровиков и устроил мозговую атаку - решения не нашли.
Васильева нет, Усманов – в Казани.
Звоню Усманову, спрашиваю, что, мол, делать, куда девать?
В ответ слышу – решай на месте сам, ты в Челнах.
Помыкался, помыкался по руководителям и как-то совершенно неожиданно мелькнула мысль, а что если их временно направить в КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЙ?
С этой идеей я оказался у заместителя начальника Управления строительства по кадрам Шайхутдинова Х.К..
Так в дискуссии с ним и нашли решение, суть которого состояла в том, что КамАЗ, по договору передаёт КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЮ рабочих на строительство объектов КамАЗа, а он их принимает временно в штат до того момента, пока мы их не отзовём на свои рабочие места непосредственно на заводы КамАЗа
Это был единственный выход из той ситуации, в которой я оказался, и в то же время оказалось, что я подписал приговор самому себе и всем своим коллегам на заводах комплекса – уже через короткое время направление рабочих КамАЗа на строительство стало нормой взаимоотношений автозаводчан и строителей вплоть до пуска второй очереди КамАЗа в 1981 году.
Внизу приказ генерального директора КАМАЗа от 17 января 1972 года, по которому Шагиахметов И.С. назначался начальником штаба оперативной группы по организации набора, размещения и трудоустройства прибывающих на КАМАЗ рабочих.
Потому что все годы КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЙ испытывал дефицит в людях на общестроительных работах.
Очень часто это служило оправданием в срывах графиков ввода жилья, объектах соцкультбыта и производственного назначения.
Как заказчик и как самая заинтересованная организация, чтобы не допустить этих отклонений, КамАЗ, начиная с декабря 1970 года, всегда откликался на прямые обращения строителей и на поручения Набережночелнинского горкома партии.
Но оперативное выполнение этих решений, как правило, лежало на хрупких плечах сотрудников кадрового блока.
Внизу один из тех приказов, о которых рассказывает Шагиахметов И.С.
Посмотрите рабочие каких заводов в каких подразделениях КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЯ работали.
Вся сложность состояла не столько в том, что на контроле у Генерального директора КамАЗа и горкома КПСС находилось до 26 различных приказов, распоряжений и постановлений, сколько в том, что кадры КамАЗа находились одновременно на самых различных предприятиях Минавтопрома в 26 городах Советского Союза.
Работниками отделов рабочих кадров, технического обучения и служб быта КамАЗа нужно было одновременно решать несколько взаимосвязанных задач – выявить наличие свободных мест в мужских и женских общежитиях, послать запросы на предприятия и отозвать с учебных баз рабочих, завершивших обучение или стажировку, на освободившиеся места на обучение, которые до освобождения мест на учебных базах трудились временно на стройке, чтобы эффективно использовать возможности учебных баз предприятий, закрыть внутренние первоочерёдные задачи производств и т.д. и т.д. Конечно, это выбивало работников отделов кадров и рабочих КамАЗа из колеи, надо было считаться с КЗОТ и с их правами, приходилось на местах очень много работать с людьми индивидуально.
Не все к этому были готовы.
Прессинг выдерживали, прямо скажем, не все, в том числе и руководители.
Немало было таких рабочих, на которые завод потратил значительные средства или на обучение или на стажировку, но которые ни при каких условиях не желали идти на стройку и увольнялись.
Это ухудшало ситуацию с текучестью, кадровики становились вновь уязвимыми.
Нам приходилось искать и находить пути её снижения.
Одним словом, у кадровиков КамАЗа голова шла кругом!...
Но вернёмся вновь к той первой группе молодых рабочих, которые завершили обучение на Казанском моторостроительном заводе.
Через некоторое время, когда они уже почти все приступили к работе на стройке, вдруг раздаётся звонок от Даутова Равиля Алиевича, работника отдела Татарского обкома партии.
Он меня с возмущением спрашивает, кто мне дал право отзывать рабочих с мотостроительного завода.
Вот такой поворот.
Пришлось ему рассказать всё как было на самом деле.
Кончилось тем, что того заместителя директора по кадрам с казанского завода уволили.
Оказалось, что их директор стал уговаривать лучших рабочих из той группы остаться навсегда у них на заводе.
Кто-то остался, большинство – отказалось.
Вот в отместку кадрам КамАЗа он и выдвинул ультиматум – забирайте всех!
Надо сказать, что позже вербовкой лучших камазовцев, стажировавшихся на учебных базах, занимались практически на всех предприятиях, но оставались там единицы.
Уже в конце 1970 года, и в 1971 году особенно, мы столкнулись с другой проблемой – почти на всех предприятиях в областных центрах, но особенно в Москве, Ленинграде нам ставили условие - ваших рабочих на обучение и стажировку примем, только если они будут иметь у вас постоянную прописку, а у них – временная, тогда были большие препятствия на постоянное проживание иногородних в столичных городах.
Но и на КамАЗе негде было ни то, что жить, но даже прописаться камазовцам было невозможно.
Всё жильё уходило только строителям, а поток прибывающих на КамАЗ всё нарастал, проблему нужно было решать кардинально.
Голь на выдумку хитра!
Мы нашли выход и предложили паспортному столу УВД Набережных Челнов следующую схему – КамАЗ выделяет две квартиры в жилом доме, пока комплектуют группу стажирующихся, которая выезжает на учебную базу, они живут в ней, потом все они прописываются здесь на постоянное место жительства и уезжают на учебную базу.
И так, группа за группой.
Но в УВД сказали, что это незаконно.
Пришлось выехать в Казань в МВД ТАССР.
Там у меня нашлись однокашники – они были люди разумные и говорят мне, мол, откажешь вам – вы ведь в обком пойдёте, а оттуда проблема вернётся опять же к нам, да с упрёками «Что вы сами решить не можете?»
Так мы получили согласие и процесс сдвинулся.
По такой схеме прописки прошли не менее 70 тысяч камазовцев вплоть до пуска первой очереди КамАЗа.
Но с другой стороны, это было и для Челнов неплохо.
Торговая сеть получила дополнительные фонды на качественные продукты питания и промтовары.
Это создавало очень хороший имидж городу и КамАЗу, где в сравнении с большинством городов Союза ситуация с обеспечением всегда была несравнимо лучшей!
А у нас, кто бы не приезжал, все замечали, что в городе всё есть.
Выше я вскользь упоминал о текучести среди тех, кто за счёт КамАЗа получал впервые специальность, повышал квалификацию или длительное время стажировался на предприятиях Автопрома.
Это было само по себе явной проблемой для строящегося предприятия.
Но здесь были и существенные финансовые потери – КамАЗ тратил на подготовку кадров миллионы рублей, и нам хотелось их эффективно расходовать.
В целях профилактики текучести среди обучающихся мы стали заключать договора между КамАЗом и работником, включая в него пункт, по которому камазовец, который прошёл обучение или стажировку на одной из учебных баз и решивший уволиться по собственному желанию, был обязан вернуть затраченные на него средства.
Хотя это несколько и снизило текучесть, но не существенно.
Даже обращение в Госкомтруд не решило проблему, нас деликатно поправили – работник, получивший более высокую квалификацию на КамАЗе и уволившийся с него остаётся жить и работать в этой же стране, значит средства государством потрачены не напрасно…
Ответ был адресован Льву Борисовичу Васильеву, и только после этого руководитель кадрового блока был освобождён от очень нелицеприятной критики Генерального директора КамАЗа за эти упущения в работе, хотя текучесть кадров в целом и была предметом неослабевающего внимания генеральной дирекции и общественных организаций всё время и за это доставалось всем по вертикали – от директора завода до рядового мастера в цехе.
В связи с этим вспоминаю последний конфликт, который решил мою судьбу на КамАЗе. Было это в 1974 году.
Равиль Ахатович Латыпов - заместитель генерального директора по кадрам поручил мне подготовить к очередному совещанию у Васильева план мероприятий по формированию и стабилизации коллектива КамАЗа.
Предполагалось, что он будет единым совместно с парткомом, профкомом и комитетом комсомола.
Я со всей ответственностью отнёсся к этому поручению, вложил в его подготовку весь свой опыт, накопленный за все прежние годы, включая и годы работы в правоохранительных органах (ведь я юрист по образованию).
План получился по моему представлению добротный.
Показал его Латыпову, он одобрил и решил внести его на очередное совещание у генерального.
Ну, думаю, одобрят.
Ан нет, на кадровом совещании было как всегда много руководителей (это была система).
Васильев стал бегло просматривать и тут на его глаза попал пункт «Решить вопрос выделения КамАЗу участков под сады-огороды» и далее для дачных домиков -строительных материалов и досок, которые остаются после распаковки тары из-под оборудования, а этого добра, как показал опыт монтажа оборудования на первенце КамАЗа – РИЗе было очень много.
Его хватило бы на десятки садоводческих товариществ.
Но, к великому сожалению, на том совещании Льва Борисовича прорвало.
Видимо, сказалось то чрезвычайное напряжение и ответственность за всё, что происходило на строительных площадках КамАЗа и города за последние пять лет, и всё это на его плечах!
В таком гневе Васильева до той поры я ещё не видел.
В ответ я пытаюсь аргументировать, что это нужная мера, её решение поможет нам пойти навстречу камазовцам, и, самое главное, что это будет способствовать закреплению кадров.
Но Лев Борисович уже ничего не слышал, задел моё самолюбие, я этого не выдержал и тоже выпалил: «Вы построите завод, получите Звезду и уедете на повышение в Москву, вам это не нужно, а камазовцы останутся…».
Конечно, моя реакция, мягко говоря, была бестактной, я должен был проявить выдержку, но и у меня накипело, ведь каждое очередное совещание по кадрам начиналось с моей информации и заканчивалось часто нелицеприятной оценкой работы многих руководителей кадровых служб, напряжение было неимоверным…
Кончилось тем, что Васильев выгнал меня с совещания, а я в ответ сказал: «Хорошо, я напишу заявление».
Вышел в приёмную, написал заявление об увольнении по собственному желанию и попросил секретаря тут же в ходе совещания занести Васильеву.
Васильев прочитал моё заявление и при всех разорвал его в клочья, а Латыпову сказал: «Ты скажи своему м…у, что с КамАЗа он х… уйдёт!» и показал при этом комбинацию из трёх пальцев.
Проходит два дня, меня вызывают в Набережночелнинский горком партии.
Вхожу.
Беляев Раис Киямович что-то пишет, поднимает голову и, глядя в глаза, спрашивает: «Это правда, что ты Васильеву сказал такие слова?».
Говорю, как же я могу отказываться, когда там было так много руководителей.
А Беляев говорит: «Ну, хорошо, что нашёлся хоть один человек сказать ему правду».
И он тут же проинформировал по телефону Табеева.
Не слышал, о чём он говорил, только понял, что Фикрят Ахметжанович говорит Беляеву, чтобы я без работы не остался.
После того случая обком заслал на КамАЗ комиссию, проверить состояние работы с кадрами.
Она проработала месяц, итоговую справку мне не показали, назначили заседание парткома КамАЗа.
На нём было очень много народу, практически всё руководство комплекса и подразделений.
Зачитали итоговую справку.
Затем секретарь парткома КАМАЗа Родыгин, говорит: «Давай Шагиахметов, выходи, оправдывайся».
Выхожу и говорю, вообще-то в нормальных организациях перед заседанием дают ознакомиться со справкой, а я её результаты только что услышал…
Не успел даже предложение закончить как Родыгин меня остановил: «Сядь!».
Потом выступил второй, третий и т.д.
В общем, всё было плохо…
Наказали Латыпова, Земцова (хотя он был вообще ни при чём)…
Меня наградили строгим выговором с занесением в учётную карточку.
Затем было бюро обкома КПСС, где Васильеву, как мне сказали, тоже объявили выговор…
После того высказывания я ушёл.
Без работы я не остался.
По настоянию горкома меня перевели в горторг заместителем директора по кадрам.
Конечно, после КамАЗа я долго чувствовал себя дискомфортно, это было не моё место, всё другое.
И лишь много лет спустя, я вернулся на КамАЗ, но уже в ПФ «КАМАЗавтоцентр».
Галиуллин Н.Ф.:
Что вы можете сказать о людях, работавших в то время рядом с вами? Такое напряжение, такую нагрузку мог вынести не каждый…
Шагиахметов И.С.:
У меня в подчинении практически были все основные отделы, приблизительно 70 человек рабочих кадров, группа приёма и увольнения, военно-учётный стол, учёт и статистика, трудовые книжки.
В день, бывало, принимали по 300 и более человек.
Чтобы сократить потери рабочего времени в процессе приёма на работу, нам пришлось все службы сконцентрировать в одном месте, включая и медицинскую комиссию и рентген кабинет для прохождения флюорографии.
И такой порядок организации существовал в течение почти трёх лет – в 1971-1974 годах.
Надо отдать должное большей части сотрудников кадрового блока, не только у руководителей, но и у рядовых инженеров, и старших специалистов в течение дня не было ни минуты свободного времени.
От большого потока людей в кабинетах не хватало свежего воздуха.
К концу рабочего дня, а он растягивался и для рядовых нередко позже обычного, у многих появились головные боли от напряжения…
Но они всё вынесли.
.
Внизу на фотографии ветераны - работники кадровой службы КАМАЗа.
2003 год.
Фотографию подписал Пикмуллин Вячеслав Константинович.
В первом ряду слева направо:
1. Петрова Надежда Николаевна – директор Музея КАМАЗа.
2. Камалетдинов Талгат Садрисламович - помощник начальника Управления кадров у Тенишева А.Х. , ведущий инженер отдела найма и учета персонала Департамента трудовых отношений (ДТО).
3. Тарануха Александр Антонович – начальник отдела рабочих кадров, позднее начальник отдела кадров ОАО «КАМАЗ» Центра организационной работы с персоналом (ЦОРП).
4. …
5. Изюмова Людмила Васильевна – начальник ОК РИЗа.
6. Панарин Борис Егорович – и.о. начальника Управления кадров, помощник генерального директора КАМАЗа Фаустова В.А., заместитель директора ЦОРП, заместитель начальника Управления подготовки кадров.
7. Танхимович Людмила Сергеевна – начальник ОК ССЗ (станко-строительного завода).
8. Бабаев Сергей Владимирович – директор ДТО, заместитель директора ДЭБ.
.
Во втором ряду слева направо:
1. Болотина Людмила Тимофеевна –старший инспектор отдела инженерно-технических кадров Управления кадров.
2. Брылева Тамара Степановна – старший инспектор отдела рабочих кадров Управления кадров.
3. …
4. Макаримова Ляля Хамитовна – начальник ОК ДРиВНР (НТЦ), заведующая парткабинетом парткома КамАЗа.
5. Пикмуллин Вячеслав Константинович – заместитель директора ДТО – начальник отдела найма и учета персонала, заместитель директора ЦОРП.
6 Мехряков Геннадий Григорьевич – старший мастер ОТО (предположительно)
7. Цыплакова Валентина Алексеевна – начальник отдела оформления пенсий Управления кадров, заместитель начачальника ОК кузнечного завода, председатель Совета ветеранов КамАЗа.
8. Рябова Любовь Ивановна - старший инспектор отдела инженерно-технических кадров Управления кадров.
9. Левинский Александр Алексеевич – директор Департамента развития персонала, заместитель генерального директора ООО «КАМАЗ-Энерго» по производству.
.
В третьем ряду слева направо:
1. Коренкова В.С. –старший.инспектор отдела оформления пенсий Управления кадров.
2. Стробыкина А.В. – старший инспектор при руководстве Управления кадров
3. Турбаков Юрий Алексеевич – старший мастер ОТО
4. …
5. Талипова Г.М. – старший инспектор по оформлению пенсий Управления кадров, ДТО.
6. Трохина (Верезомская) Галина Наркисовна – начальник бюро отдела инженерно – технических кадров (ОИТК), начальник ОК Комбината общественного питания и РИПТиБ.
7. Гайнуллин Рашид Гареевич – заместитель начальника ОРК Управления кадров.
8. Шагиахметов Ильдар Салихович – начальник ОРК Управления кадров.
9. …
