ТЕТРАДИ ГАЛИУЛЛИНА НАИЛЯ ФАТЫХОВИЧА. ЧАСТЬ 11.

Галиуллин Наиль Фатыхович (подробнее о нем можно прочитать здесь

около 10 лет назад записал интервью с камазовцами.

Некоторое время назад Наиль Фатыхович передал эти рукописные тетради в Музей КАМАЗа.

Директор музея Литейного завода Бадертдинова Минзиля Биляловна перепечатала для вас эти уникальные материалы.

Перед вами интервью с Семендием Владимиром Ивановичем – главным инженером Кузнечного завода (1970-1984) директором Кузнечного завода (1984-1987).

Интервью состоялось 8 октября 2007 года.

Галиуллин Н.Ф.:

Владимир Иванович, если можно, о себе, о своих родителях, где родились, как сложилась ваша жизнь до встречи с директором Кузнечного завода Алексеем Павловичем Субботой?

Семендий В.И.:

Родился я на Украине, в бывшей ранее Киевской области (потом она стала Черкасской, это когда Киевскую область поделили на две) в крестьянской семье.

Отец мой совершенно необразованный человек, мать – тоже.

Отец, наверное, от природы был очень талантливый человек, потому что он был одарённым музыкантом.

Он с первого раза, увидев инструмент и услышав, как он звучит и как на нём играют, брал его в руки  и сразу начинал играть, да так, словно на нём играл много лет.

Я вспоминаю, для нас это было диковинкой, дед с фронта привёз гобой как игрушку, и отец брал этот гобой  и начинал на нём играть, как будто он видел, как это делают.

А он его в глаза-то не видел никогда раньше.

Играл на баяне, гармошке, аккордеоне,  пианино,  гитаре – в общем, какие инструменты попадали в руки, на тех и играл.

В какую-либо школу он никогда не ходил, занимался только самообразованием.

Хорошо писал, разбирался в политике.

Для него всё, что творилось в стране, не было тайной, он всё чувствовал.

Читал много газет, неоднозначно воспринимал то, что в них напечатано, хорошо чувствовал, где правда, где ложь, а где желаемое показывалось как действительное.

Всегда имел своё мнение – и в молодости и в старости.

Ленина отец считал Лидером много сделавшего для России, а вот Сталина ругал.

На примере своего села он видел, что если  какой-то сельский руководитель начинал приобретать авторитет у сельчан своими добрыми делами и прямо называть вещи своими именами, районное начальство немедленно снимало его с должности, чтобы он, не дай бог, мог нелестно высказаться о власти.

На его место ставили новых, менее способных и посредственных, которые только поддакивали и проводили линию партии.

В деревнях и сёлах это было очень хорошо видно.

Вот эта несправедливость очень многих угнетала.

Вот скажем, в нашем селе школьного учителя  немецкого языка засудили только за то, что на уроке он сказал о немцах – народе, как об организованной нации, которая родила великих поэтов и музыкантов и т.д.

Дело было в 1946 году.

Так его судили открытым судом, и он ни за что ни про что получил 10 лет.

Когда же он возвратился больной после отсидки в своё родное село, самое большее, что ему предложили , это работа сторожем в колхозном саду.

Вот в такой обстановке я родился и провёл детство.

Наше село (сегодня это город Стеблев) было очень большое.

До революции в нём проживало больше 12 000 человек, после Великой Отечественной войны больше 7 000. Человек.

В нём родился Иван Семёнович Нечуй-Левицкий  - украинский писатель, основоположник украинского языка...

Школа, в которой я обучался, была изумительная.

Мне не удалось со своими сверстниками пойти в школу ни в 1944, ни в 1945 годах.

Было и голодно, и холодно, и не в чем в школу ходить.

Мне пришлось в это время пасти скотину в соседней деревне у своей тёти, одним словом, пастухом был.

В школу пришёл переростком.

Директор школы, а она была рядом с домом, хорошо знала моих родителей, предложила мне, давай, говорит, я с тобой сначала сама позанимаюсь, а ты сдашь два главных экзамена – русский и математику и мы тебя сразу примем в третий класс.

Это было нетипично в то время.

У меня же всё получилось.

Причём первую книгу, которую я прочитал, была «Анна Каренина», а потом «Война и мир» Льва Толстого.

Научила читать и приобщила меня к чтению сестра, которая была старше меня на 5 лет.

Потом она прятала от меня библиотечные книги, но я всё равно находил их и успевал в те же сроки прочитать.

И вот в это же самое время, когда я впервые сел за парту, в нашу сельскую школу одновременно приходят молодые специалисты – выпускники украинских университетов и педагогических вузов – целая плеяда начинающих учителей на смену старикам – по математике, физике, химии, географии, русскому языку, истории – всего 14 учителей по всем профильным предметам.

И у нас получился в школе такой замечательный  мощный симбиоз – одним словом, добрая и тёплая семья – как будто мы для них не ученики, а близкие родные.

Я рано увлёкся в школе шахматами и уже с 3 – 4 класса занимал первые места, а школа наша была десятилетка.

Выигрывал олимпиады не только по району, но и по области.

При этом  нагрузка была большая – каждый хотел со мной сыграть.

Обычное явление, когда учитель предлагал после занятий сыграть партию – другую, причём в учительской.

Вокруг таких партий всегда были болельщики – свободные от занятий другие учителя.

За окнами морозно, в учительской  тепло, уютно.

Бывало так и до утра заигрывались.

Галиуллин Н.Ф.:

Что ещё запомнилось из отношений с учителями особенно?

Семендий В.И.:

Колоссальная любовь к нам ученикам и потрясающая самоотдача учителей, я уж не говорю о знаниях, это само собой было главным.

Среди учеников было немало тех, кому по разным причинам  учёба давалась очень трудно.

Причина понятна – дистрофия от недоедания, большая нагрузка в домашнем хозяйстве, особенно у девочек, у многих отцы не вернулись с войны.

Одним слово,  тяжело было моим ровесникам.

В отношении таких учеников наши учителя нашли выход.

Если ученик  сам не может преодолеть неуспеваемость, а учитель был не в состоянии  дойти до каждого и подтянуть его  до требуемого уровня, к таким прикреплялись сильные ученики.

И каждый из них, скажем, по математике или по физике, должен был в нагрузку тащить за собой двух – трёх неуспевающих.

Не то, что даёшь списать ему, а втолковываешь то, что у тебя хорошо получается.

Такая помощь отстающим давала очень хорошие результаты.

Иные при всём классе, не поняв задачи, боялись или не решались задавать при всех вопросы, а когда они оставались втроём с сильным учеником, всё было проще – здесь все были равными, можно и вопрос задать и получить нужные объяснения.

Это придавало уверенности и ребята и девчата не сразу, но подтягивались.

За редким исключением все заканчивали очередные классы.

Запомнилось и тем, что между одноклассниками была крепкая и чистая дружба, не припомню, чтобы кто-то  кого-то обижал, или, скажем, драка какая-то была между ребятами.

Не припомню, чтобы кому-то не помогли в беде или в горе.

То есть участие друг в друге было полное.

Но самое главное, знание в школе мы получали полноценное, не натянутое учителями.

Если сравнить нашу школу с городской, то наша не уступала ни в чём.

Вот представьте себе, в двух выпускных десятых классах, которые учились вместе со мной, было 11 медалистов из 50 ребят.

Это более, чем каждый пятый выпускник.

Среди них был и я с серебряной медалью.

И это сделали те самые 17 молодых специалистов, которые пришли в нашу школу за 8 лет до нашего выпуска.

Свою специальность «обработка металлов давлением»  я выбирал неосознанно.

В год поступления в ВУЗ – а это был Киевский политехнический институт – это отделение только – только организовалось.

И получилось так, что на эту специальность подали свои документы большинство медалистов и получилось, что на одно место претендовали 17 человек, а группу набирали только одну.

Всем, кто с серебряной медалью пришлось сдавать один профилирующий экзамен – по математике.

У меня на экзамене случился казус.

Со мной за одним столом сидел парень.

Он, получив экзаменационный билет, просто растерялся.

Смотрю на него, он весь бледный, с него пот градом катится.

Я ему говорю, возьми себя в руки и начал ему подсказывать.

Преподавателю всё это не понравилось и он даже не стал смотреть мои ответы и пошёл задавать мне дополнительные вопросы, их было больше десятка.

Я ему ответил, но он мне говорит: «Вы вели себя плохо за столом, я видел, вы подсказывали соседу, а потому дайте вашу зачётку я поставлю вам тройку».

А для меня это значит не проход по конкурсу.

Тогда я ему говорю: «Зачётку вам я не дам, я иду к председателю приёмной комиссии и потребую, чтобы экзамен принимала у меня любая комиссия, которую она назначит».

Он посмотрел на меня удивлённо и говорит: «Давайте вашу зачётку».

И ставит мне "отлично".

Вот откуда берёт начало твёрдая уверенность в правоте своего понимания и умения стоять на своём даже в очень невыгодной для себя ситуации!

И кстати, тот парень прекрасно сдал математику, ведь я ему дал только намёк, написал на обратной стороне учитываемых на экзаменах листах черновика формулу, а всего там среди вопросов были две теоремы и 6 примеров по алгебре, геометрии и тригонометрии.

Он тоже поступил и мы с ним все годы учёбы были друзьями.

Галиуллин Н.Ф.:

А из тех 50 выпускников вашей сельской школы многие ли поступили в ВУЗ?

Семендий В.И.:

Поступили в ВУЗы около 30 человек, это много для того времени.

Медалисты все поступили с первого раза – никто не провалился, ведь медали были не дутые, не натянутые.

Не медалисты пошли учиться кто в техникум, кто в военное училище – но никто в жизни не пропал бездарно.

Многим из них судьба не позволила учиться дальше, редко у кого был отец, в других семьях было немало других детей – им пришлось пойти на работу.

А у меня, слава богу, был отец…

Школа мне дала главное.

Всё, чего ты хочешь в жизни, можно добиться!

Школа показала мне, что людей надо любить!

Всегда им надо помогать, если ты имеешь возможность, не только материально.

И, в третьих, она показала мне, что коллектив – это основа всего.

Если создаётся коллектив единомышленников, тогда всё получается.

Моя школа,  я имею в виду всю школу: и учащихся и учителей как целое – был первый коллектив в моей жизни – дружный, спаянный.

Даже старые учителя, которые продолжали работать с теми молодыми специалистами, пришедшими в школу вместе со мной, стали ближе к ученикам.

Галиуллин Н.Ф.:

Можно сказать, что ваше детство до школы проходило в трудных условиях?

Семендий В.И.:

Думаю, что да.

Смотрите сами: все старшие заняты с утра до ночи – отец, мать, старшая сестра.

Сами условия втягивают детей в труд.

Это ведь про сельский труд в пословице говорится: «Не потопаешь – не полопаешь!»

И всё в доме было нацелено на необходимости трудиться.

Все люди на селе жили трудом.

Кстати, и обучение в школе  в те годы было платное, а в самих колхозах на трудодни платили сущие копейки.

Если бы не было домашнего хозяйства, не знаю, выжили бы мы тогда.

Плата же за обучение прививала ученикам ответственность, она стимулировала ребят.

Стыдно было плохо учиться – от семьи же отрывались деньги.

Тогда уж самые «тупые» дети получали двойки, ну они просто не могли усвоить отдельные предметы.

Большинство учились хорошо!

Я с начальных классов участвовал в самых разных предметных олимпиадах – по математике, физике, химии, географии, истории и шахматам.

В районных, областных, а в выпускном классе – на двух республиканских олимпиадах  - по физике и математике.

И выигрывал!

Не говоря уже о спорте.

Спорт в селе  - это коллективные виды спорта: волейбол, баскетбол, футбол, ну и, конечно же,  лёгкая атлетика (прыжки в высоту, в длину, бег).

И даже не поверите, рапира.

У меня по рапире в школе был первый юношеский разряд, а позже – в институте – уже первый взрослый, как и по волейболу и шахматам.

В последние годы учёбы в школе мне не было равных вплоть до первенства области, а в институте, как правило, был в первой пятёрке.

До звания мастера спорта не добрал два балла (шахматы).

Тут я хочу оговориться, не за себя выступал, а как правило сначала за класс, потом за школу, а дальше за свой институт.

Одним словом – за коллектив.

А это всегда было ответственно.

Кстати, мне даже кажется, индивидуальных соревнований  в то время даже и не было – только за коллектив!

Мне индивидуальные соревнования, честно говоря, даже не нравились.

Особенно в шахматах, ты видишь, как переживает твой соперник  и мучается, а это твой учитель или даже директор школы.

Ну, вот представьте себе, уже в старших классах  директор знал, что я покуривал, потому что запретный плод всегда сладок.

Вот мы сидим с ним в паре, играем в учительской после занятий уже не первый час.

Рядом за соседними столами учителя сидят  - проверяют домашние задания учеников, для них это выгодно, не надо платить за свет в своих съёмных комнатах.

У них не было своего жилья, а для хозяйки  это дополнительные расходы в её бюджете.

Вот мы играем, то с учителем математики, то с директором школы – на вылет.

У них кончилось курево, соперник начинает ёрзать, давит мне на ноги и знаками меня спрашивает, мол, курево есть?

Я в ответ киваю, есть.

Лезу незаметно в карман и под столом передаю папироску, а тогда были только дешёвые – Спорт и Памир.

И в этот момент специально делаю неразумный ход, словно зевнул в выигрышной ситуации– и проигрываю партию своему сопернику.

Тут он расцветает от выигрыша  и радуется как мальчишка, встаёт из-за стола, ходит довольный.

А я и сам в эти минуты напускал на себя огорчение, но внутренне испытывал тихую радость.

Кстати, уже позже я понял, как важно и в рабочем коллективе, когда ты стоишь над процессом, делаешь общее дело, ты достигаешь некоего совершенства или значительно большего опыта, чем твои подчинённые, становится неинтересно, и тогда ты создаёшь ситуацию и незаметно подводишь специалиста к тому единственно верному решению, которое подчинённый формулирует.

Становясь автором разрешённой проблемы, этот человек испытывает не только удовлетворение, но и обыкновенную человеческую радость.

Всё вместе создаёт в коллективе атмосферу доброжелательства и творчества.

Без чего не может быть жизнеспособного коллектива!!!

А когда подчинённые тебе инженеры вырастают до специалистов высокой кондиции, им необходимо дать возможность расти дальше.

Если руководитель любого уровня этого не чувствует и не видит, специалист закисает как просроченное молоко.

И ждать от него ответственного отношения к работе, и проявления инициативы  напрасные надежды.

Продолжение следует…