Почему «КАМАЗ» не принял иностранные двигатели для адаптации после пожара 1993 года

Их цены, по словам первого главного конструктора «КАМАЗа», были высокими даже со скидками.

В 1997 году в Набережных Челнах вышла вторая книга первого главного конструктора «КАМАЗа» Владимира Баруна (1926-1997) «Тревога. Записки главного конструктора». В ней автор рассказал о своей трудовой биографии и работе на челнинском автогиганте. В одной из частей Барун вспоминает, как камазовцы пытались решить проблему с моторами после пожара на заводе двигателей весной 1993 года.

Ниже фото пожара на заводе двигателей в апреле 1993 года.

«Чувство тревоги появилось спустя какое-то время после пожара. Как жить дальше? Эйфория, типичная для погорельцев, недолго держалась в наших душах. Вся цепочка смежников продолжала поставлять свои изделия. Производство еще продолжало спускать с конвейера необычные конструкции - шасси без двигателей. Вопрос с двигателями решить не удалось. Были «выкачаны» все запасы, у кого они были: в регионах, в автоцентрах, из ремонтного фонда. Все это были жалкие крохи. Мы сняли шапки и обратились за помощью к другим изготовителям дизелей: к ярославцам и к «ЗИЛу». Но они в помощи отказали.

Десятки зарубежных фирм отправляли на «КАМАЗ» образцы своих двигателей для адаптации, готовы были немедленно начать поставку, предлагали скидку с цены. Но цены их были в десять раз выше наших и принять их мы не могли.

Страховки у нас не было. Сгоревший завод не был застрахован. Оставалась одна надежда - на государство. Так или иначе завод двигателей нужно восстанавливать - это было понятно всем. И без государственной помощи обойтись было нельзя. Но государство было не в лучшей форме: «Вы делайте, - говорили нам, - а помощь будет», - рассказывает Барун в своей книге.

Фото: Музей КАМАЗа, «Тревога. Записки главного конструктора»

1036