Предлагаю вашему вниманию воспоминания о работе на КАМАЗе Зацепина Александра Яковлевича, который приехал на КАМАЗ в 1972 году, работал начальником цеха очистки промышленных стоков (ОПС) Управления главного энергетика (УГЭ) КАМАЗа (1972-1977), заместителем начальника УГЭ КАМАЗа (1977-1985), заместителем коммерческого директора КАМАЗа – техническим директором коммерческой службы (1985-1999).
Шел 1978 год - год активной работы по объектам второй очереди КамАЗа.
Меня вызывает Косотуров А.И. и говорит, что меня ждут в парткоме КамАЗа и просят согласия на мой перевод секретарем парткома КамАЗа.
Я категорически возразил, сказав, что лучше уволюсь и не пойду.
Я понял, чья это работа.
Наш парторг Кулагин Анатолий Викторович готовился уходить в профком объединения и хотел, чтобы я был в парткоме объединения.
Но об этом я догадался позднее, когда ушел Кулагин (внизу на фотографии справа).
Осенью 1978 года перекрыли плотину Нижнекамской ГЭС, в 1979 году запустили первый агрегат.
У строителей высвободились отдельные СМУ и ускорились работы на объектах КамАЗа.
На городских очистных сооружениях, которые были у меня в подчинении, развернулась работа.
По тематике союзного значения, Государственный комитет по науке и технике включил в
план Министерству автомобильной промышленности освоение технологии утилизации отходов от очистки сточных вод с запуском полупромышленной установки сжигания твёрдых отходов с применением газа, получаемого от сбраживания осадков в метантэнках.
Внедрение этой технологии позволяло в будущем проектировать её для других заводов и городов СССР…
Расскажу про аварию на ТЭЦ.
22 декабря 1978 года резко упала температура, начались проблемы на ТЭЦ.
Не успели вывести на режим пиковые котлы, подогревающие отопительную воду, как стали выходить из строя котлы.
Как потом стало известно за лето не было замены змеевиков в котлах.
Главным инженером ТЭЦ тогда работал Севостьянов, переведенный из Нижнекамской ТЭЦ-2. Конечно, он был опытным специалистом, но к тому моменту были и объективные причины создавшейся ситуации.
Мощности химводоочистки на ТЭЦ отставали от необходимого объема подпиточной воды.
Около 20% в котлы подавалось прямотоком речная воды, и это приводило к отложениям на внутренних стенках змеевиков, естественно к перегреву стенок труб внутри котлов.
И как только стали увеличивать нагрузку по температуре, все змеевики потекли в топки.
Котлы стали тухнуть и вода поступала вниз под слани, в подвал, где располагались электрозадвижки управления котами.
Наступила опасность прекращения циркуляции в сетях отопления Нового города и заводов КамАЗа.
Нас всех руководителей УГЭ командировали на спасение ТЭЦ.
Мне пришлось вытащить всех своих начальников цехов на спасение.
Там приехали все руководители города, секретарь горкома партии Беляев Р.К, наш генеральный Васильев Л.Б.
Работали день и ночь, двое суток не выходили с ТЭЦ.
Перекусывали в кабинете директора бутербродами, ушли только после окончания аварии.
Позднее на бюро горкома были подведены итоги и приняты меры по немедленному устранению отставания на химводоочистке.
Следует отметить некоторые неприятные скандалы, которые возникли у меня перед этими событиями с главным инженером Севастьяновым.
При начале отопительного сезона ТЭЦ неоднократно жаловалась на УГЭ, а это значит на меня, что у них идет плохая вода.
В проекте нашего города есть одно отличие по сравнению с другими городами в системе горячего водоснабжения.
Как правило, отопительная вода не расходуется из системы, а нагревает в теплообменниках холодную воду, которая поступает потом в систему горячего водоснабжения.
В Набережных Челнах открытый водоразбор воды из системы отопления.
Поэтому, как только запускают отопление, вода в кранах от большой скорости поступает темно-красная.
Причина проста.
Вся система на лето переходит на работу по одной магистральной трубе, а как заканчивается ремонт на одной, переключают на другую.
А что бывает на стенках стальной трубы которая долго простояла без воды, или просто без движения.
Окислы железа при пуске воды на циркуляцию сразу у жильцов в квартире.
Внизу на фотографии комната в камазовском общежитии.
Тем более, что на ТЭЦ не вся вода проходит через химводоочистку.
Вызывают в райком партии меня и Севостьянова, я объясняю причину такой ситуации.
Меня никто не хочет слушать, а говорят, что на станции очистки воды не работает система известкования питьевой воды.
Я был вынужден рассказать о недостатках ТЭЦ.
Когда комиссия райкома проверила мои доводы, Севостьянову попало на райкоме партии.
Конечно, такие разбирательства были полезны, они дали дополнительное выделение денег на расширение химводоочистки ТЭЦ.
Можно сказать, что это была генеральная репетиция для всего руководства города, когда аварийно пришлось спасать ТЭЦ 2-4 января 1979 года, да и весь город.
На Новый год ударили морозы до 45 градусов.
Многие энергосистемы, кстати, тогда в СССР остановились.
На Заинской ГРЭС на одной из турбин вылетел ротор, так как промышленная частота упала в системе ТАТЭНЕРГО до 47,5.
Наша ТЭЦ была полностью остановлена.
Остановился водозабор, остановились все циркуляционные насосы системы отопления города, заводы КамАЗа, отключились трансформаторы собственных нужд самой ТЭЦ.
Были выведены все линии ЛЭП 220, 110 киловольт.
Другими словами, встало всё, что только могло.
Город затих.
На улице 45 градусов мороза.
Внизу проспект 50-летия СССР.
Декабрь 1978 года.
Придя на работу 2 января, все бросились на ТЭЦ.
На заводах КАМАЗА было разморожено более 60 % кондиционеров.
В корпусах разжигали мангалы как под шашлыки, чтобы не допустить полного вывода из строя оборудования и трубопроводов.
Температура внутри доходила до 2 градусов мороза.
Более трёх суток мы, энергетики КамаЗа принимали участие в ликвидации аварийного состояния на всех заводах и на ТЭЦ.
.
Весь 1979 год у меня на районных очистных сооружений (далее - РОС) проходили совещания по строительству метантэнков (газоопасный объект, кое-где в России после их пуска, они взрывались и, после взрывов их никто не запускал), расширение котельной с дополнительным котлом высокого давления, установки сжигания осадков, газопроводы с газгольдерами.
Это был объект, которого не было в стране.
Его запроектировали в Союзводоканале, как опытное производство.
Если после испытания он дал бы положительный результат, то его предполагалось применять в дальнейшем для проектирования установок сжигания осадков сточных вод и значительно экономить площади под иловые и шламовые поля.
Зола должна быть использована на удобрение.
Все оборудование было спроектировано на основе технологий химических производств.
Этот проект институт включил в план научной работы Госкомитета по науке и технике.
Поэтому приходилось ездить в Москву на заседание Госкомитета, где рассматривался вопрос о необходимости внедрения этой технологии на строящихся заводах в стране и очистных сооружениях.
До конца года я дважды ездил в Москву на заседание Госкомитета по науке и технике с докладом о ходе внедрения и заверением, что введем объект в этом году.
Мы действительно его запустили.
Что характерно, мы получали свой газ от сбраживания осадков и направляли его в котельную и на установку сжигания осадков.
Объект был оснащен таким количеством приборов, что под них был занят целый зал второго этажа.
Мне пришлось готовиться и сдавать экзамены на право эксплуатации газопотребляющего оборудования и газопроводов, так как я был председатель комиссии по приемке экзаменов на допуск к самостоятельной работе у обслуживающего персонала и ИТР своих цехов.
Цех РОС, расположенный в зоне лесоцеха, был одним из лучших в управлении, куда часто приезжали за опытом даже из других городов и заводов.
Показатели по качеству очистки всегда одобрялись городской СЭС, Нижнекамской территориальной гидрохимической лабораторией (ТГХЛ) Средневолжского бассейнового управления по охране и регулирования вод Министерства водного хозяйства РСФСР.
Они были частые гости в этом цехе, особенно начальник управления Пряхин Борис Михайлович, у которого я работал на Чапаевском заводе химудобрений в 19-м цехе КИПИА после армии, Рыбаков Николай Петрович его заместитель, работавший со мной в контакте на Новокуйбышевском НХК, откуда я приехал на КАМАЗ.
Нас ставили в пример среди всех заводов и городов, подведомственных этому управлению, особое уважение к нам было со стороны Шаргановой Елизаветы Аркадьевны, работавшей начальником ТГХЛ в Нижнекамске.
После индивидуальной обкатки оборудования установки мы запустили эту полупромышленную опытную установку сжигания осадков сточных вод в 1979 году.
Много было недоработок в части работы отдельного оборудования.
Большой проблемой была работа дезинтеграторов, измельчителей осадков, что приводило к забиванию теплообменников, насосов, фильтрпресс работал ненадежно.
Видимо, надо было в процессе доработки поменять отдельные агрегаты на импортные и использовать эту установку для расширения и затем добиться результата по исключению из работы иловых полей.
Но позднее, после моего перехода в генеральную дирекцию, я узнал, что
пришедший на смену нашему начальнику управления Косотурову А.И. Кузнецов Энгельс
Иванович
вместе с начальником цеха Михайлюковым Виктором Ивановичем приняли решение остановить установку и прекратить всякие работы по доводке ее.
Здание стали использовать под другие нужды.
Я возмутился, узнав об этом, но сделать ничего не смог, так как УГЭ было не в моем подчинении.
Мне было жаль того труда, который был вложен в эту работу проектировщиками, строителями и нами, эксплуатационниками.
Считаю это решение было вызвано отсутствием настойчивости у работников сантехотдела и лично у Нигматуллина М.И.
Позднее уже «Челныводоканал» принял решение и осуществил схему обезвоживание осадков сточных вод по иностранной технологии с установкой импортных прессфильтров.
.
В конце 1970-х и начале 1980-х на объектах КамаЗа продолжалась работа по строительству второй очереди заводов,
Шел монтаж оборудования под мощности второй очереди и началось активное строительство ремонтной базы, завода запасных частей и завода по ремонту двигателей.
Параллельно началось развитие подсобного хозяйства КамАЗа.
Решением дирекции, парткома и профкома поставлена была задача по улучшению поставки продовольствия для наших столовых, ресторанов и поставок в магазины.
Надо было развить мощности совхоза «КамАЗ», который мы взяли, как свое подразделение. Намечено было построить котельную, провести водоводы от города, построить свинарники и цех по переработке мяса.
Приказом были определены исполнители.
УГЭ своими силами строило водоводы, сети отопления.
Камазстройтрест строил жилые дома, здания управления совхоза, здания свинокомплекса, дороги, магазины и т. д.
Несмотря на то, что увеличилась нагрузка на Камазстройтрест по строительству объектов жилья в городе, им приходилось увеличивать число работников, создавать свою базу стройиндустрии. Началось строительство завода красного кирпича, растворобетонного завода на территории за
7 автодорогой.
Эти объекты с вводом в строй увеличивали возможности КамАЗа в обеспечении материалами на строительство и капитальный ремонт зданий и сооружений.
КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЙ к этому времени перенес центр стройки на Нижнекамскую ГЭС, обустройство водохранилища, Смоленскую и Курскую атомные станции, строительство Олимпийских объектов в Москве.
Чтобы сохранить темпы строительства надо было иметь свою собственную систему обеспечения, свои склады стройматериалов , подъездные пути, железнодорожные тупики и т. д.
Нам приходилось держать под контролем все объекты основного производства КАМАЗа.
Это было непросто.
К тому же началось активное строительство пионерских лагерей в природном заповеднике Нижняя Кама.
Опять стройка сетей, насосных станций, систем электроснабжения, канализации и монтаж внутри зданий.
Так продолжалось до самого 1981 года, когда была введена 2 очередь КАМАЗа.
Наши работники набирались опыта, могли выполнять любые работы по монтажу и наладке энергооборудования, сетей, подстанций и т.д....
Я все излагаю жизнь производственную, но ничего практически не пишу о личной жизни.
В тот период личная жизнь у меня была не такая, какую должен иметь человек, одни заботы о производстве.
Часто в семье поднимались разговоры о том, что я забыл про семью и из-за этого страдают все. Конечно, возможности были для отдыха, здесь прекрасные леса, широкая и полноводная река Кама.
Я всегда любил посвятить свободное время рыбалке или просто побывать на природе.
Все-таки речник.
Внизу фотография Николая Петровича Туганова.
Еще в Новокуйбышевске мы имели катер «Прогресс», который продали при отъезде.
И только приехали в Набережные Челны, я тут же купил такой же катер, только мотор был уже «Вихрь» мощностью 25 л.с.
Мы регулярно в субботу или в воскресенье выезжали всей семьей с ночевкой на рыбалку или просто отдохнуть на Каме.
Конечно, только тогда, когда была возможность.
До перекрытия Камы около грузового речного порта была организована лодочная станция.
У нас был небольшой гараж из трубы диаметром 1400 мм, где хранился мотор и запас бензина.
Плохо только, что мотор надо было тащить на себе до катера при каждой поездке.
Вес его где-то 70 кг, удовольствие не совсем приятное тащить его к лодке и обратно.
Особенно трудно было тащить его вверх в гараж.
Помню, приходилось ездить на рыбалку вдвоем, Сереже было тогда года 4-5 и он любил
со мной варить кашу для прикорма, а потом, сидя в катере, ел её чтобы я не видел.
Я говорил ему, что эту кашу есть нельзя, что она сырая, недоваренная.
А он все равно ел.
Часто мы останавливались напротив водозабора на противоположном берегу.
Я рано утром, когда мои еще спали в палатке, выезжал в поселок Белоус и покупал парное коровье молоко.
Особенно его любила моя жена Полина.
Мы практически сразу выпивали всю 3-х литровую банку.
Иногда отдыхали на базе отдыха УГЭ на левом берегу Камы недалеко от Ильичевки.
Часто наблюдали, как на теплоходе «Москва-6», который на якорях стоял против Ильичевки отдыхал наш секретарь горкома партии Беляев Раис Киямович.
Однажды я чуть не утонул, было это около Бондюжного месторождения в 3-х километрах по воде от пристани Тихие горы (Менделеевск).
Сын Саша стал настойчиво просить порыбачить один на катере.
Я боялся давать ему одному ездить на катере, так как при заводке мотора он мог кувыркнуться в воду и уже ему никто не помог бы.
Тогда я решил поставить его на течении посреди Камы, забросить якоря, а сам вплавь вернутся на берег.
Так и сделал.
Не помню, сколько он простоял.
Саша стал кричал, чтобы я вернулся…
Я зашел против течения несколько десятков метров и поплыл за ним.
Но плохо рассчитал снос течением и метрах в десяти от него стал бороться с течением, но потерял силы и меня понесло.
Кричу ему: «Выдергивай якоря и ко мне на веслах!»
А у Саши не хватало сил выдернуть якоря, и меня унесло метров на двадцать или больше.
Кричу ему: «Режь веревки!»
Я уже не сопротивлялся течению.
Хорошо, что он услышал меня, знал, что кусок полотна от металлоножовки лежит в бардачке. Саша резал капроновые веревки, а сам смотрел на мое удаление от катера.
Потом, помню, он быстро взялся за весла и стал грести ко мне задом (не было времени разворачиваться).
Я настолько обессилел , что едва держался на воде.
Как только он приблизился ко мне, я повис около мотора и так держался, пока не отдышался.
Потом целый час меня била дрожь от усталости и охлаждения.
Полине мы ничего не сказали, когда подъехали к берегу...
.
Кроме отдыха на катере мы почти ежегодно летом ездили в местные дома отдыха:
Сухие Моркваши, Пустые Моркваши.
Только в 1979 году взяли семейную путевку в пансионат «Мисхор» (пригород Ялты).
Побывали в Алупке, Симеизе, Ялте, покатались на теплоходах до Ялты.
Ездили в Севастополь, Феодосию.
Сначала самолётом прилетели в Москву, побывали на ВДНХ, Историческом музее, в Кремле, а потом выехали поездом в Симферополь.
После затопления Нижнекамского водохранилища и поднятия уровня воды лодочную станцию перевели в другое место и я продал гараж и катер.
Это был уже 1980 год.
Когда купили первую автомашину в августе 1981 года (ВАЗ-2105) мы стали ездить в разные южные районы на ней.
В 1983 году поехали отдыхать своим ходом в Феодосию по знакомому адресу дикарями.
Отдыхали на Золотом пляже в Феодосии, откуда ездили в Керчь, Приморское, на побережье Азовского моря, на Арабатскую стрелку и т. д.
Там же отдыхали и в 1985 году.
.
Продолжение следует…
