Предлагаю вашему вниманию воспоминания о работе на КАМАЗе Зацепина Александра Яковлевича, который приехал на КАМАЗ в 1972 году, работал начальником цеха очистки промышленных стоков (ОПС) Управления главного энергетика (УГЭ) КАМАЗа (1972-1977), заместителем начальника УГЭ КАМАЗа (1977-1985), заместителем коммерческого директора КАМАЗа – техническим директором коммерческой службы (1985-1999).
Зачастую строители и монтажники, готовя фронт работ, ставили нас - камазовцев в тупиковую ситуацию.
Допустим, площади под монтаж оборудования сданы, а управление оборудования ещё не решило вопрос поставки.
Тут как бы эксплуатация не проследила, не помогла им и все шишки сыпались на нас.
Решай как хочешь.
Как говорят, ноги в руки и в командировку!
Всегда были отставания по поставке электрощитов из Чебоксар, трансформаторов из Андижана и Запорожья, мостовых кранов из Узловой, задвижек из Пензы, Алексина, прессов из Рязани,
труб из Никополя, Первоуральска, Волжского или Челябинского трубных заводов.
Мало того, еще и фланцы заводы не поставляли.
Приходилось срочно в вагончиках ставить токарные станки и изготавливать самим.
Нестандартное оборудование (сосуды, илососы, илоскребы, рамы под насосы и компрессоры и т.д) никто не брался изготавливать.
Когда на штабе возникал вопрос отсутствия чего-либо из оборудования, генеральный директор Васильев Лев Борисович просто выгонял с совещания и давал срок два - три дня для выполнения задания.
Мы звонили на заводы, уговаривали отдать нам даже приготовленное для других заводов и, посылая машину, вывозили на камазовские объекты.
Мной было тогда принято решение еженедельно рассматривать вопрос по каждому объекту: что находится на складе, что и когда придёт.
Каждый начальник участка головой отвечал за поставку.
Каждый вечер мы сидели с инженерно-техническими работниками и отмечали в наших перечнях, что уже смонтировано, что вывезено на монтаж, что нужно приближать, не допуская срыва стройки.
Особый подход был к контролю поставок импортного оборудования, которое контролировали через «Автопромимпорт» в Москве.
Некоторые контракты предусматривали совместные поставки: нестандартка наша, технология зарубежная, электрика наша.
Если вовремя не разберешься, то потом точно будут неприятности.
Контроль был со всех сторон: штаб стройки, ПТО монтажников, ПТО генподрядчиков…
В общем, нужно было ухо держать остро.
У меня, конечно, был опыт работы на Новокуйбышеском химическом комбинате (п/я № 6 и п/я №2) и мне пришлось учить молодых, приехавших на КамАЗ со школьной скамьи.
У всех у них было стремление к росту, к познанию и надо отдать должное их исполнительности, дисциплине.
Со многими работниками до сих пор сохранились теплые дружеские отношения, дружили семьями, знали все обо всех и помогали друг другу.
На каждый участок я подписывал месячный план, утверждали производственно-массовую комиссию, которая готовила месячный отчет для подведения итогов по цеху, утверждали места, утверждали лучших людей в соревновании с вывешиванием на доске почета.
1974 год был годом активной работы строителей, монтажников и эксплуатационников на
всех заводах.
Строились главные корпуса автосборочного завода, агрегатного, прессово-рамного, завода двигателей, кузнечного из 5-и корпусов, литейного из 4-х корпусов, множество энергообъектов (компрессорные, водоблоки, сети всех видов, автоматно-токарный корпус, отделения переработки стружки с системой стружкоудаления, два корпуса термогальваники, лако-красочное отделение ПРЗ, 13 административно-бытовых корпусов, база светлых и темных нефтепродуктов.
Шло строительство водозабора республиканского значения для водоснабжения заводов, ТЭЦ, городов Нижнекамска, Альметьевска, Лениногорска, Заинска, Бугульмы, станция очистки воды для производства 732 тысяч кубометров в сутки питьевой воды, 105 тысяч кубометров речной воды для ТЭЦ, 235 тысяч кубометров производственной воды для производства и пожаротушения.
Внизу вот так выглядел водозабор в июне 1974 года.
На штабах всех строящихся заводов мне нужно было присутствовать, докладывать о ходе проведения работ, соблюдения графиков и ставить вопросы перед строителями, если идут отставания от работ на основных объектах.
Если не готовы были мои энергообъекты, например, Госкомиссия не подписывала акты о сдаче в эксплуатацию заводов и домов в городе, то я ставил вопрос ребром.
Говорил, что если не готовы мощности станции очистки воды (СОВ) по питьевой воде, то не смогу увеличить объем воды на город (для справки: мощности СОВ вводились ежегодно по блоку фильтров - по 3 000 метров куб.час).
После приёмки РИЗа началась активная работа по вводу мощностей литейного завода.
Собрал нас Васильев Лев Борисович в АБК - 6 литейного завода, всех переписал помощник директора литейного завода.
А директором литейного был тогда Лобанов Аркадий Васильевич.
Он только что вернулся из американского города Питтсбург, где фирма СВИНДЛЕР ДРЕЙСЛЕР проектировала и поставляла оборудование в корпус серого и ковкого чугуна литейного завода.
Лобанов тогда сказал строителям и монтажникам, показывая на нас, то вот это, мол, мои комиссары.
Каждого поднял, представил и сказал, кто за что отвечает.
Подчеркнул особо, что доклады о ходе работ будут ежедневно и отвечать за все происходящее на стройке только нам.
На другой же день нам было поручено представить согласованные графики до ввода в строй
объектов, согласованные с исполнителями.
В свою очередь от лица строителей за каждым объектом закрепили начальников управлений.
На меня повесили все энергообъекты литейного завода: три водоблока с комплексами градирен, компрессорную станцию, холодильную станцию, все сети, включая эстакаду со всеми коммуникациями, комплекс системы шламоудаления с коммуникациями, канал (как канал подземного метро) с четырьмя трубопроводами диаметром 600мм, две внешние КНС, пруд- накопитель №1 с насосной и двумя напорными нитками.
Внизу корпус серого и ковкого чугуна литейного завода.
Надо признать я испугался такой нагрузки.
Если учесть, что у меня еще действующий цех в подчинении, который работал на обслуживании РИЗа..
Большинство из перечисленных выше объектов ещё были в стадии строительства, некоторые еще не начаты.
Такая задача стояла по причине приближения 105-ой годовщины со дня рождения В.И.Ленина.
.
Шёл май 1974 года.
Для выполнения такой крупной задачи нам отводилось 11 месяцев.
"Мойте руки и шею" - сказал тогда Лев Борисович Васильев.
Подразумевалось, что «мыть руки» - это как приглашение в ресторан, а «мыть шею» - это выгоню с работы без права устройства на КамАЗе.
Ежедневные совещания проходили на литейном заводе и начинались ровно в 20-00.
Не присутствовать было нельзя, потому, что нужно докладывать по своему графику, а до этого везде проверить, что сделано за сутки.
Приходилось до начала этих совещаний проводить разбор в цехе и выслушивать информацию инженеров, которые были закреплены за будущими объектами.
И так почти целый год.
Это было испытание руководителей на умение всё охватить, проверка их организационных способностей, умение совмещать производство и общественную работу.
А ведь я еще был заместителем секретаря парткома УГЭ по идеологической работе, часто в связи с болезнью секретаря Кулагина Анатолия Викторовича
мне приходилось вести всю партийную работу освобожденного секретаря, сидя в парткоме, проводить еженедельные совещания секретарей цеховых партбюро, готовить и проводить заседания парткомов, бывать в цехах на партийных собраниях, на совещаниях в райкоме, горкоме. Прошло много времени, и только сейчас осознаю, как мы все многое успевали делать.
На 20 апреля 1975 года планировалось все закончить и выполнить первую плавку на КСКЧ.
Надо было смонтировать и наладить 10 электропечей плавки , 9 печей выдержки, две автоматические линии формовки, обогатительную фабрику, базисные склады подготовки формовочных смесей с линией бентонита, построить по шведскому проекту линию дымоудаления и горелой земли "Бекхаус".
Не буду описывать весь процесс этой программы, но только скажу, что за это время так сдружились эксплуатация и строители, что остались друзьями на всю жизнь.
У меня и сегодня много друзей из числа строителей, монтажников, инспектирующих организаций (РГТИ, СЭС, Рыбинспекция, Средне-волжская бассейновая инспекция по регулированию и охране вод, проектировщики и т.д.).
20 апреля я вместе со всеми участниками всю ночь был на пуске первых печей, к утру примерно в 9-00 был налит первый ковш серого чугуна.
Это был праздник!
А вечером все участники сидели за праздничным столом в ресторане "Кама".
Сначала выступил Васильев Л.Б., потом Фоменко В.А.(через три года начальник КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЯ умер, работая директором фирмы ЗАГРАНЭНЕРГО - подразделение МИНЭНЕРГО СССР).
Они поблагодарили собравшихся за труд, поздравили с победой.
Это не могло не сказаться на моей дальнейшей карьере.
По итогам работы мне ежегодно присваивали звание «Победитель социалистического соревнования».
Работа по ускоренному строительству литейного завода (он отставал от темпов строительства заводов площадки автопроизводства: автосборочного, агрегатного, двигателей, кузнечного, прессово-рамного, автомато-токарного заводов) продолжалась с большим напряжением.
Объекты завода были наиболее сложнее в части металлоемкости, индивидуальности технологии и проектных решений, особенно это касается тех технологий, которые были новыми даже
для опытных руководителей КамАЗа.
Технология и оборудование корпусов контрактовались с американской фирмой СВИНДЛЕР ДРЕЙСЛЕР (г.Питтсбург), до наступления активной фазы холодной войны против СССР со стороны США.
Затем наступил период ухудшения отношений с США .
Отдельные комплектующие задерживались с отгрузкой, запчасти, отдельные узлы и документация вообще не отгружались.
Создавалась угроза срыва сроков ввода завода.
Конструкторы по заданию Васильева Л.Б. уже работали над подборкой аналогов американскому оборудованию.
Не было печных трансформаторов для корпуса серого и ковкого чугуна, пришлось подбирать болгарские.
Отсутствовали целые узлы на вращающиеся печи обжига фабрики обогащения и т. д.
Это только то, что я помню.
«Литейка» должна была поставлять все заготовки узлов, деталей на мехобработку агрегатного, автосборочного и завода двигателей.
Кроме того министерством автомобильной промышленности СССР создавалось большое количество заводов смежников, которые должны поставлять для КАМАЗа комплектующие.
Например, ЯЗДА (Ярославский завод топливной аппаратуры) из заготовок литейного завода изготовлял топливные системы по кооперации.
Было задание министерства изготовлять отливки для других заводов министерства.
Ввод в строй литейного завода КАМАЗа было стратегической задачей министерства. Рославльский агрегатный завод, входящий в структуру ЗИЛа, осваивал поставки тормозной аппаратуры из заготовок литейного завода.
Тормозная аппаратура раньше закупалась за рубежом у немецкой компании ВАБКО всеми автомобильными заводами (МАЗ, ЗИЛ, МЗТТ, МОАЗ, УРАЛАЗ, прицепные заводы) и освоение в России собственной продукции давало большую экономию.
Работой по развитию заводов смежников руководил Васильев Л.Б., у которого было еще рабочее место в Москве, в Министерстве автомобильной промышленности, которое находилось на площади Воровского (за Детским миром).
Освоение строительства камазовских заводов было задачей страны по дизелизации автомобильного транспорта, увеличения объема междугородних и международных перевозок, сокращения сроков доставки грузов до потребителей, уменьшение нагрузки на железную дорогу,
уменьшение транспортной составляющей в себестоимости продукции.
Поэтому Васильев Л.Б. настойчиво сел на литейный завод и пытался наверстать отставание в ходе строительства этого завода.
Помню целое одно из совещаний было посвящено энергетике.
Целый ряд наших объектов еще не начинали строить: КНС-5, КНС-4, пульпонасосную № 1, сети напорные от этих насосных.
Надо было что-то решать.
Тогда я предложил целый каскад переключений в сетях, так как мы не смогли успеть все построить по проекту.
КНС-4, КНС-5,кровь из носа, надо было построить с нуля и, конечно, подводящие и напорные сети.
Для усиления строительства в помощь строителям СМУ-25 Металлургстроя я организовал свою бригаду во главе с Комаровым Александром Николаевичем.
Это был молодой парень, приехавший из Тульской области, комсомолец, работавший у нас в цехе мастером.
Бригада делала чудеса.
Начав работу в августе 1974 года вместе со строителями в тяжелейших условиях высокого уровня грунтовых вод к новому году было уже выложено здание КНС-4, подведены сети, начат монтаж оборудования.
Внизу панорама корпусов литейного завода.
1974 год.
Параллельно этой же бригадой строилось здание КНС-5.
Я не знал тогда, что в него была влюблена одна из машинистов насосных установок, молодая, симпатичная комсомолка Неля Корнеева.
В конце 1975года мы организовали им комсомольскую свадьбу, которая проходила в кафе напротив УВД.
Им выделили малосемейку, все завидовали этой молодой семье.
Но случилось несчастье.
В 1987 году Александр сел в машину попутчиком к электрику Ефремову, который ещё не имел прав, да к тому же был выпивши.
Поехали без света фар, на одних подфарниках и не увидел Ефремов стоящий автобус.
Удар пришелся на правую сторону, водитель жив, а Комаров Саша погиб.
Продолжение следует …
