Единственный концерт 12 марта в Органном зале состоялся по личному приглашению гендиректора «КАМАЗа» Сергея Когогина. В благодарность челнинцы искупали маэстро и его команду в аплодисментах.
Перед началом концерта – эксклюзивное интервью «Вестям КАМАЗа».
– Денис, какие ассоциации со словом «КАМАЗ» были у вас до этого приезда?
– Первые – связанные с фильмом «Мимино», Фрунзик Мкртчян с Вахтангом Кикабидзе, и, конечно, оранжевая кабина: с детства чисто визуально для меня КАМАЗ – огромная, какая-то могучая машина.
– А сейчас?
– Сегодня я впервые побывал на «КАМАЗе», убедился в масштабах. Это огромная честь и необычный для меня приезд, готов говорить об этом бесконечно. Потрясло само действо – я был внутри кабины автомобиля (который и автомобилем-то не назовёшь, уникальное произведение искусства, просто Шаттл какой-то!) лучшей команды за всю историю гонок, экскурсию провёл легендарный Чагин. Пилот мне всё объяснил, я вдохновлён, поражён фантастическим коллективом «КАМАЗа» – это действительно команда! С детства ключевое слово в моей жизни… И видно невооружённым глазом, что у Сергея Анатольевича она творческая, дружная. Настоящие люди – честные, открытые, добрые. Браво!
– «КАМАЗ» активно внедряет цифровые технологии – они пришли и в музыку. Цифровые рояли со временем заменят акустические?
– Очень надеюсь, что этого никогда не произойдёт! Ни один высочайший цифровой инструмент в настоящем большом зале не может заменить настоящий акустический звук – как всё настоящее. Но что нас роднит по части идущих вперёд технологий – что этим занимаются живые талантливые люди: без человеческой души невозможно масштабное и глобальное. Преклоняюсь перед мастерством тех, кто всё это делает, буду играть сегодня с тройным воодушевлением и драйвом. Джаз – это свобода в творчестве, свобода в душе, импровизация. Но импровизация происходит не только на сцене, но и в жизни: к людям, которые изобретают, мысли приходят сиюминутно. Поэтому сегодняшний концерт мы в первую очередь посвящаем всем, кто связан с этой профессией.
– От импровизации – шаг до композиции?
– Да, в частности, будут звучать и мои собственные композиции (челнинцы услышали Балладу – О.Ж.). С этим проектом, можно сказать, у меня вообще местная премьера. Никогда не повторяю программу, она всегда должна быть новой, яркой, настоящей. Много раз был в Казани, где у меня есть свой фестиваль «Денис Мацуев у друзей» – с татарским симфоническим оркестром и Александром Сладковским, и рахманиновский «Белая сирень», который мы придумали вместе со Сладковским и внуком Рахманинова.
– Руки Сергея Васильевича были застрахованы. Эта практика получила распространение?
– У меня ничего не застраховано! Честно говоря, не задавался этим вопросом – могу узнать.
– Вы поддерживали проект выкупа нашей страной Сенара – имения Рахманинова в Швейцарии. Что-то изменилось сейчас на этом фронте?
– О Сенаре пока у меня нет точного ответа, пока он официально не выкуплен, есть много препон, связанных со швейцарской бюрократией, к тому же очень много родственников у Сергея Васильевича. Но в ближайшее время что-то произойдёт, мы обязательно найдём какое-то решение, чтобы, самое главное, в точности и сохранности находились весь архив, рояль, рукописи, чтобы всё это сберечь как музей, мемориал. Другое дело – кто этим будет управлять, и как это будет технически. Это уже не от меня зависит – есть юристы, адвокаты. Но то, что там будет звучать музыка, и что Сенар будет открыт для любого человека, который сможет туда зайти, – это факт. Кому бы он ни принадлежал. Может быть, для нас даже выгоднее, если он будет принадлежать кантону Люцерн, но мы, Фонд Рахманинова, Россия сможем делать там свои проекты. И не платить 23 млн швейцарских франков, которые можно потратить скажем, на те же музыкальные школы.
– Вы уже пробовали себя в дирижировании?
– Нет! Эта эпидемия ещё ко мне не пристала! Я вообще считаю, что все наши беды оттого, что мы лезем не в своё дело.
Денис Мацуев в гримерке перед концертом:
– «КАМАЗ» вдохновил вас на какие-то новые мелодии?
– Абсолютно! У меня в голове уже много мыслей, связанных с сегодняшним посещением, поездкой. И непредсказуемый джаз, хотя у нас и есть какие-то заготовки, позволяет на сцене делать то, что приходит сиюминутно. Я очень люблю этот зал, был в Челнах лет девять назад и, признаюсь, скучал, но не складывалось по техническим моментам. Теперь всегда будем искать на карте, чтобы заехать сюда, верю, что приеду с разными проектами. У меня есть много талантливых детей, я бы очень хотел, чтобы профессура Московской консерватории дала здесь свои мастер-классы, по итогам которых в свою команду молодых имён мы бы взяли, может быть, местных искорок, которых будем опекать и следить за ними в хорошем смысле слова. Есть повод вернуться! С Сергеем Анатольевичем мы друзья, у него прекрасная творческая семья, очаровательная супруга. Для друзей я играю с особым темпераментом, и друзьями для меня становятся все, кто приходит ко мне в зал. Наша публика – самая непростая и самая любимая.
В «группе поддержки» – трое известных музыкантов: Аркадий Шилклопер (альпийский рог), Александр Зингер (ударные), Андрей Иванов (контрабас), и трое юных победителей конкурса «Синяя птица». Каждый – уже виртуоз и звёздочка: саксофонистка Софья Тюрина (9 лет), ударница Катя Филимонова (10) и баянист Ростислав Мудрицкий (12). Только что из Перми, из Воткинска, а впереди ещё Оренбург и Челябинск, но сумасшедший ритм гастрольного графика им словно нипочём.
– Глядя на них, погружаетесь в своё детство вундеркинда?
– Мы с ними порой так бесимся – я вообще не чувствую разницы, мне как будто 10 лет, кажется, сейчас появятся мама с папой: «Хватит бегать, немедленно разыгрывайся, переодевайся, тебе уже на сцену!» Конечно, иногда я прихожу в себя и понимаю, что это не моё поколение. Но они наши, нашенские, они классные, как говорил знаменитый тренер Анатолий Тарасов.
