Антон Явхута, парковое оборудование: «С 2021 года практически все скамейки, урны, МАФы во дворах города установлены нами»

Собственник и директор челнинской компании «ИнтерМедиаСервис» Антон Явхута прошел путь от рекламного менеджера до ведущего в Татарстане поставщика паркового декора – сегодня скамейки, указатели, навесы и просто украшения от «ИМС» стоят в десятках парков республики и страны. В интервью "Вестям КАМАЗа" Явхута рассказал, как со сменой мэров меняются и тренды оформления города, как замедляется в РТ программа благоустройства, и как кадровый вакуум подталкивает производителей в сторону Казани.

«ТЕПЕРЬ В ЛАИШЕВО ИЛИ КУКМОРЕ МОЖНО УВИДЕТЬ ТО ЖЕ, ЧТО И В КАЗАНИ»

– Антон Михайлович, сегодня ваша компания - один из ключевых поставщиков для сферы благоустройства в Татарстане, но начинали-то вы с рекламы?

– Я около пяти лет занимался рекламой в телекомпании «Эфир» и даже продюсировал программу «Крупным планом». Первый управленческий опыт тоже получил в рекламном центре - работал коммерческим директором в «Капитале». Потом редактировал газеты «Теледом» и «Капитал», а в 2002 году понял, что созрел для самостоятельного плавания. Тогда мы вшестером открыли собственное агентство у меня дома. Делали макеты для газет, буклетов и визиток, разрабатывали медиапланы и размещали рекламу наших заказчиков в СМИ, как посредники. Долго определялись с названием, пока мне в голову не пришло «ИнтерМедиаСервис». Решили оставить, как рабочий вариант, но... нет ничего более постоянного, чем временное. Уже без малого 20 лет пользуемся этим названием, и теперь уже поздно менять – «ИМС» стало брендом.

– Успешно начали? Помните выручку и прибыль за первый год?

– Даже не считали. Мы работали на энтузиазме: не как структурированная компания, а как группа единомышленников. Я имел необходимые знания, понимал потребности клиентов и реально наслаждался процессом, а считать деньги мы начали позже. Если бы мне сейчас было 18 лет, и я задумал бы бизнес-проект, то сначала поработал бы в крупной компании - такой, как «КАМАЗ» или «Расстал». Изучил бы механизмы.

– Когда и почему вы перешли на рынок благоустройства?

– В кризисы 2008 и 2014 годов многие предприятия стали экономить на рекламе. Мы падали в эти периоды процентов на 70-80 и вынуждены были сокращать штат, площади. Решили диверсифицировать деятельность, и, когда в 2015 году Татарстан занялся развитием общественных пространств, нас неожиданно пригласили в парки Сидоровки и ГЭСа делать навигацию. Получилось хорошо. Наши указатели, кстати, до сих там стоят - они и стали для нас первым опытом благоустройства. Потом нас позвали на набережную Тукая, где мы реализовали концепцию сказочного леса с тукаевскими персонажами. Это стало своего рода прорывом, нас заметили, и заказы пошли со всей республики. Так благоустройство стало для нас приоритетным направлением.

- Насколько вырос «ИМС» с тех пор?

– В благоустройстве мы начинали со штатом около 30 человек, а сейчас нас около 100. Офис был в бизнес-центре «2.18» с производственным помещением на цокольном этаже, но потом открылась вторая площадка на БСИ, потом третья на Стройбазе... Потом пришло время выравнивать логистику, и мы снова локализовали все под одной крышей. С 2020 года базируемся на Ремонтном проезде. Здесь у нас производственных площадей 2,5 тысячи квадратов с самым современным оборудованием.

- Работаете по полному циклу, от проекта до монтажа?

– Да, у нас есть и архитектурно-дизайнерский отдел, и проектный, и три производственных цеха. Один - под металлообработку, второй - для раскроя материалов и печати, третий - для мастеров с золотыми руками, то есть для ручной сборки. После переезда мы перешли от формата мастерской к фабричному, с глубоким разделением труда и автоматизацией. Нас уже можно назвать заводом. Производство включает элементы конвейера, что положительно сказалось и на себестоимости, и на качестве продукции. Конечно, в сезон не всегда удается обойтись без субподрядчиков или партнеров, но мы стараемся привлекать сторонние организации по минимуму, и в любом случае контролируем стандарты и сроки.

Антон Михайлович Явхута родился в 1979 году в Грозном (Чеченская Республика). В 2001 году окончил Набережночелнинский филиал Казанского государственного университета по специальности «менеджмент».

В 1996–1997 годах работал менеджером по рекламе в телекомпании «Эфир» в Набережных Челнах. С 1998 по 2002 годы - менеджер по рекламе, старший менеджер, затем коммерческий директор рекламного центра «Капитал», главный редактор изданий «Капитал» и «Теледом».

С 2002 года - собственник и генеральный директор группы компаний  «ИнтерМедиаСервис». Компания основана и работает в Набережных Челнах с 2002 года, занимается производством рекламных конструкций, световым оформлением и благоустройством общественных пространств.  Выручка «ИМС» по итогам 2022 года - свыше 320 млн. рублей. Адрес производства: Ремонтный проезд, 101. Производственные площади: 2,5 тыс. кв. метров. Штат: около 100 человек.

– Это несколько десятков парков. Некоторые из них напичканы нашими МАФами (малые архитектурные формы - прим. ред), а другие концептуально минималистичны - для них важнее зелень, и потому наше участие было ограниченным. В Татарстане мы успели поработать практически во всех городах и районах. Главный заказчик, конечно, Казань - столица финансировалась больше, что, на мой взгляд, не всегда справедливо. Но сейчас, благодаря президентской программе, ты можешь и в Лаишево, и в Кукморе выйти в ближайший парк и увидеть примерно то же, что и в Казани. Масштаб, конечно, пропорциональный, но все же качество среды заметно выросло.

«В ЧЕЛНАХ СВАРЩИК ИЛИ СЛЕСАРЬ МОЖЕТ ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШЕ КАЗАНСКОГО»

– Для вас существует понятие якорного заказчика?

– Для нас это государство, госзаказы составляют около 60% нашего портфеля, остальное - коммерческие. Мы ведь не контрактуемся напрямую с какой-то госслужбой: есть государственный заказчик, генподрядчик, субподрядчик, и потом, в конце цепочки - мы. Иногда мы ближе к госзаказчику, иногда дальше, но, в конечном счете, заказы очень часто доходят до нас.

– В каком формате работаете с клиентом?

– Бывает, что архитекторы скидывают нам картинку из интернета - пятно из пикселей - и просят создать нечто подобное. Другие ответили бы: «А проект? А КМД? Или хотя бы техзадание, материалы, цвета?» Но мы зачастую помогаем доработать запрос: визуализируем каждый этап, создаем 3D-модель, рассчитываем нагрузки. Это может занять 1,5-2 месяца, но, если мы целиком доверяем заказчику, то беремся. Люди неосведомленные просто не смогут оценить этот труд и затраты на него. А иногда нам говорят: «Вот площадка, вот генплан. Дорожки и озеленение есть, МАФов нет - придумайте, чем насытить». Тогда мы начинаем с анализа целевой аудитории, местоположения и других факторов. В таком формате мы, в частности, работали в Форосском парке в Крыму. В нем все МАФы - наши, и этот проект был высоко оценен и местной общественностью, и президентом.

– Объем заказов на МАФы растет?

– Сейчас, напротив, немного снизился из-за кризиса. И заказов поменьше, и санкции отразились на нашем производстве - по некоторым импортным комплектующим и материалам еще не сформировались новые цепочки поставок. И сроки, и цены поставок выросли, мы переключаемся на азиатский рынок. Кроме того, два человека ушли на СВО.

– Пандемия тоже повлияла на бизнес?

– Конечно, спад был, но мы работали, потому что вошли в реестр предприятий непрерывного цикла. После двух недель самоизоляции мы смогли вывести персонал на работу, сохранили все текущие заказы и выполнили обязательства по ним. Просели в основном коммерческие заказы - если предприятие в простое, то и, условно говоря, вывеска ему не нужна.  

– Были ли в истории «ИМС» времена сложнее?

– Вызовы случались разные, но совсем черных полос не припомню. Бывает, увлечемся мы каким-то венчурным проектом, и возникает кассовый разрыв - не хватает ликвидности. Но это не фатально, теперь мы на такие случаи создаем подушку безопасности. Реальная проблема - это дефицит кадров, я потому и отметил двух сотрудников, ушедших на СВО. За специалистов-производственников мы боремся и зарплатой, и программой тимбилдинга, и другими бонусами. Но крупные производства растут - и "КАМАЗ", и Haier, - и конкуренция за кадры обостряется. Плюс утечка мозгов: Казань, Москва и Питер высасывают из Набережных Челнов все подчистую, и с этим бороться очень сложно. Я уже подумываю о переносе производства поближе к Казани.

– Так ведь за зарплатой и едут?

– Нет, это вы зря. Сейчас зарплата у спецов производства в провинции зачастую выше, чем в столице. В Челнах сварщик или слесарь может получать больше казанского. Это, на мой взгляд, нонсенс, но вообще-то и у нас зарплата в среднем больше, чем у казанских конкурентов.

«И ДЛЯ ЛЮДЕЙ НАДО, И ДЛЯ СОБАК»

- Вам приходится кредитоваться, или денег хватает и на оборотку, и на инвестиции?

- Кредитов в чистом виде под развитие бизнеса берем немного, в основном пользуемся лизингом. Например, для служебного транспорта: сдаем старый автомобиль по трейд-ин, берем новый и таким образом постоянно обновляем автопарк. Почти все свое оборудование мы купили по программе «Лизинг-грант», благодаря чему 30% стоимости нам вернуло государство. Мы как раз успели перед началом СВО модернизироваться с долей импортного оборудования. Сейчас почти все долги закрыты, и, возможно, будем снова что-то брать.

– С какой выручкой завершили прошлый год?

– Если по группе компаний, то порядка 300-330 миллионов. В этом году, возможно, будет меньше из-за санкций, но мы ищем новые точки роста - то есть платежеспособный спрос в смежных областях.

– Уже присмотрели какое-нибудь направление?

– Занялись игровыми площадками для собак. Я как-то встретился с Артемом Гебелевым - это энтузиаст своего дела, эксперт минстроя России и основатель бренда «Собакин город». Он заразил меня идеей развития дог-френдли среды. Я сам собак очень люблю, да и современные тренды подталкивают к этой теме. Для людей ведь есть площадки и спортивные, и игровые, а собака сегодня воспринимается не как игрушка или, скажем, инструмент для развития навыков общения, ухода... собака стала другом, коллегой, компаньоном, которому тоже нужна комфортная среда. Первый проект совместно с «Собакиным городом» мы в августе реализовали в казанском парке «Светлая долина». 

На «России 1» даже вышел сюжет, в котором опыт Татарстана подали как передовой в этой области. Мы и проектом довольны, и заявки на оборудование получаем сейчас со всей России. Большой заказ, кстати, делаем для Мариуполя, где строят одну из крупнейших и самых оснащенных в Европе игровых площадок для собак. Люди, когда сталкиваются с подобной деятельностью, восклицают: «О Боже, это что - все для собак?! У нас же для людей, для детей не хватает!» Я считаю, так к вопросу подходить нельзя: и для людей надо, и для собак.

«ИЗ ДРУГИХ РЕГИОНОВ В ЧЕЛНЫ ЗАХОДЯТ, НО РЕСПУБЛИКА ЭТОГО НЕ ЛЮБИТ»

– Вы упомянули Крым и заказы из других регионов. Велика ли их доля?

– Пятая часть нашего портфеля. Мы стремимся к присутствию по всей России, потому что в Татарстане темп благоустройства парков постепенно снижается. Сегодня, в частности, Удмуртия активно инвестирует в качество городской среды, и мы сотрудничаем с региональной властью. Их программы по сути аналогичны нашим. Вообще, опыт нашей республики уникален. В том же Крыму специалисты с открытыми ртами слушали рассказы о том, как мы работаем в Татарстане. Республика прошла огромный путь и опередила многие регионы в области благоустройства - спасибо за это главе, и Наталии Фишман, и мэрам городов, которые все это педалировали. 

– Есть динамика по заказам из регионов?

– Да, их число растет - мы даже создали второй брэнд ради узнаваемости за пределами Татарстана. «ИМС» - все-таки не говорящее название, сложно раскручивается. Поэтому мы сделали сайт под бренд «МАФ студио»: клиенты могут посмотреть продукцию, наполнить корзину и запросить расчет цены.

– А почему нельзя сразу указать цену, как это делают другие?

– Мы так и хотели сначала, но сейчас цены могут меняться по два-три раза в месяц, а каталог очень большой. Зато на нашем сайте, в отличие от других, выложены не только красивые 3D модели, но и реальные фотографии всех наших продуктов, так как все они уже были где-то реализованы – в республике или за ее пределами. Иногородние архитекторы это ценят, а нам такая возможность доступна, потому что мы все проектируем за свой счет и не скованы авторскими правами. Госзаказчик за проект не платит.

– Как насчет обратного потока - из других регионов на челнинский рынок заходят?

– Заходят, но республика не любит отдавать госзаказы посторонним. Не только из-за налогов местных бюджетов, но и потому, что, демпингуя на тендерах, варяги зачастую не способны обеспечить гарантийное обслуживание. Гарантия по госзаказу составляет пять лет - и что, все эти годы кто-то станет ездить, условно, с Дальнего Востока, чтобы ремонтировать здесь МАФы? Будь это так, их ценник не был бы конкурентным. Поэтому не секрет, что такие компании часто заходят в Татарстан с целью взять заказ и исчезнуть, а потом бесконечно отписываться на претензии заказчика.

– Своих умельцев в Челнах больше не появляется?

– Каждый месяц через демпинг на рынок вылезают ребята из гаражей, которые умеют сделать хорошую скамейку. Но десяток скамеек в неделю они уже не тянут, вот и выходит: тут не доделал, там профукал заказ... Таких однодневок полно - цены собьют, а стандарты выдержать не могут. Бывает, что и рекламные компании идут по нашему пути: в Челнах, например, это «Реклама-Центр». Но конкуренция с ними не носит жестких форм. Скорее наоборот - мы дружим, посещаем производства друг друга, обмениваемся опытом. Когда в Челнах закрылся филиал одной из уважаемых в сфере благоустройства компаний, мы это восприняли без особой радости, хотя и пригласили к себе потерявших работу специалистов. А вообще, Татарстан - регион небольшой, и потому челнинские заказы нередко выполняют соседи. В этом году, например, кто-то из Заинска работает в Тукаевском районе, а ребята из Альметьевска поставляют МАФы в Елабугу.

- Любопытно, что вы сожалеете о закрытии конкурента...

- Представление о конкурентах, как о волках, готовых горло друг другу перегрызть, устарело. Теперь как в спорте - здоровое соперничество, и тот, кто строит работу на этом принципе, успешнее идущих по головам. Скучно было бы почивать на лаврах монополии, но когда видишь, как другие научились что-то делать дешевле, освоили новые материалы или технологии, то и ты получаешь стимул для оптимизации. С большинством таких успешных компаний конкурировать - истинное удовольствие.

«ТРЕНДЫ МЕНЯЮТСЯ ВМЕСТЕ С РУКОВОДСТВОМ ГОРОДА»

– Что вы можете сказать о трендах отрасли?

– Подходы к благоустройству в республике меняются. Поначалу каждый парк строили максимально уникальным и ярким - даже урны делали эксклюзивными. Архитекторы соревновались в амбициозности своих проектов. Сейчас эта эстетика выглядит избыточной, где-то даже в ущерб функциональности, а должно быть наоборот. Думаю, уже скоро придет время стандартизированных решений: типовые урны, эргономичные скамейки, принципы озеленения, применимые в нашей климатической зоне и прочее. Это позволит оптимизировать расходы, а лицо парка будут формировать арт-объекты, входные группы, навигация. Как говорится: строго, но со вкусом. Производство МАФов, мне кажется, начнет больше ориентироваться на их долгосрочную эксплуатацию и упрощение постгарантийного ремонта. В первых парках такие моменты не учитывались, но уже сегодня мы консультируемся с заказчиком - допустим, по тем же урнам: спрашиваем у управляющей компании, как будет удобнее дворникам извлекать контейнер с мусором, сколько он должен весить, нужно ли его запирать... Крен от излишней эстетики к удобству обслуживания уже проявился, и очень заметно. Впрочем, эстетика от этого если и страдает, то незначительно.

– Как быстро меняются запросы муниципальных заказчиков?

– По большому счету - вместе с руководством города, но отчасти подходы обновляются и при одном мэре. Сейчас темп изменений ускоряется - с каждым годом быстрее начинают пересматриваться практики, техзадания... Приходится адаптироваться.

– И как отличаются вкусы разных мэров?

- Если взять праздничное оформление города, то при Алтынбаеве любили побольше яркой иллюминации – разномастные лампочки вешали везде, где нужно и не нужно. Позднее, при Ильдаре Шафкатовиче (Халикове) и Василе Гаязовиче (Шайхразиеве) подход стал более деликатным и выборочным, а гирлянды и другие украшения – типовыми. При Наиле Гамбаровиче (Магдееве) стали популярны комплексные украшения, это особенно заметно на развязках - например, кольцо у «Омеги» очень красиво подсветили в прошлом году. При Магдееве динамичная подсветка появилась почти подо всеми мостами, плюс архитектурная подсветка зданий. Вообще, раньше озеленение в Челнах предполагало плоские цветочные поля с одним деревцем посередине, а сейчас 3D-озеленение включает кашпо, кустарники и деревья, расположенные на разных уровнях и постриженные в разных формах.

– Вы ведь подсветкой зданий тоже занимаетесь?

– Да, и когда нас приглашали на круглый стол в исполкоме, мы говорили, что город имеет свой дневной облик, но не имеет ночного. В Челнах нет центра, сфера развлечений размазана по спальным районам, и это вносит свои ограничения, но мы предлагали разные подходы к ночному оформлению, включая архитектурную подсветку зданий. Сегодня все дома, которые вводятся в эксплуатацию, красочно подсвечиваются ночью, иногда даже чересчур - казино отдыхает. Но многим нравится, и главное, что дома по ночам перестали напоминать гробы вдоль дорог. Кругом спальные районы, и мы вечные заложники этого факта, поэтому очень важно соблюдать баланс. Помните реакцию горожан на эксперименты с раскраской домов в стиле Алмаса Ахтямовича (Алмас Идрисов - бывший главный архитектор Набережных Челнов)? Я не могу сказать, что это было плохо или хорошо, но согласен с тем, что перегибы были.

– Челнинцы действительно оказывают существенное влияние на облик города?

– Челны - скандальные в хорошем смысле. У нас жители горластые - не то, что в других городах. Чуть что - жалоба в «Народный контроль», критика в соцсетях. Ижевск, например, близко не стоит к нашему уровню благоустройства: урн мало, они переполнены, озеленение плохое, бордюрные камни разбиты, знаки покосившиеся, фасады черт знает какие... Но местные мне говорили: «А что? У нас город красивый». Выходит, чем больше для людей делаешь, тем выше запросы. И это славно: город хорошеет только через обратную связь с горожанами.

– Изменилась ли степень влияния на городской дизайн со стороны Казани – команды Фишман-Бекмамбетовой, в частности?

– На мой взгляд, тренды, заданные командой Фишман, по-прежнему актуальны, хотя сама Наталия Львовна отошла от дел. К примеру, проект татарского драмтеатра имени Аяза Гилязова, созданный с участием ее группы, стал ярким примером современной архитектуры, хотя его фасад нетрадиционен для театров. Мы тоже в нем поучаствовали, и не только парком имени Бибишева - делали как раз архитектурную подсветку. Между прочим, архитекторы Наталии Львовны и «Фонд развития городов» в проекте дали парку название «Театральный». Я бы на месте руководства города его и оставил, а имя нашего авторитетного строителя увековечил бы в другом общественном пространстве.

– «ИМС» сейчас над чем-то работает для Челнов?

– Мы участвуем в программе «Наш двор». Примерно в половину дворов, которые реконструируются в этом году, поставляется наша продукция. Мы в принципе остаемся одним из крупнейших поставщиков программы: начиная с 2021 года, практически все скамейки, урны, МАФы - все, кроме детского оборудования, установлено нами.

– А парк Прибрежный - вы ведь работали в нем на первой очереди? Что сейчас?

– Так вышло, что челнинские объекты в этом году запускались позже парков в других муниципалитетах, и, когда архитекторы стали приглашать нас в местные проекты, мы уже были перегружены заказами, могли сорвать сроки. Но мы любим работать в своем городе, и на будущий год, уверен, чем-нибудь здесь займемся.

«МОИ ВКУСЫ - НЕ ЭТАЛОН, НО ЗАКАЗЧИКА НУЖНО ВОСПИТЫВАТЬ»

– Какое управленческое решение стало самым сложным в вашей карьере?

– Я как-то почувствовал, что компания достигла своего потолка. Все шло хорошо, стабильно, но хотелось новых вызовов, эмоций, расширения возможностей, а это требовало крупных инвестиций. Основной коллектив меня поддержал, и мы набрали кредитов, лизингов... Это было рискованно, мы сели на жесткую экономию, но к настоящему времени практически рассчитались и вынашиваем новые планы. С реализацией придется подождать до конца кризиса. Мы их уже много пережили.

– Можете ли назвать предмет вашей особой гордости?

– Сама компания! Хотя для Татарстана мы - среднее предприятие, всего сотня сотрудников, зато в своей отрасли мы крупнейшие. Подобную продукцию по полному циклу в республике не делает больше никто. Мы умеем по минимальному техзаданию реализовать проекты любой сложности и масштаба в сферах рекламы, внутреннего декора, обустройства фасадов и благоустройства. И еще я горжусь тем, как долго живет наш коллектив. Те шесть человек, с которыми я начинал - они почти все тут и сегодня, почти каждый возглавляет свое направление в компании.

- Что вдохновляет вас в работе?

– Вы знаете, любой производственник мечтает гнать типовую продукцию большими тиражами - так выгоднее. Но я считаю себя человеком творческим и люблю эксклюзивные задачи. Профессиональный вызов делает тебя лучше.

– Насколько запросы заказчиков соответствуют вашим личным вкусам?

– Иногда совершенно не соответствуют, но это нормально. Мои личные вкусы - не эталон. Были руководители города, которые говорили нам, что заказчика нужно воспитывать: прививать вкус, внедрять новые идеи, подходы. Наши возможности ограничены, но мы всегда стараемся объяснять заказчику современные тенденции, показываем референсы. Если он готов обсуждать изменения, мы модифицируем его техзадание. Если это просто спорный дизайн, тогда – о`кей, мы сделаем так, как он хочет. Однако, если заказчик просит что-то, что заведомо работать не будет, мы отказываемся, потому что потом скажут, что производитель не справился.

– Каким вы видите свой бизнес через 5-10 лет?

– Я планирую отойти от оперативного управления компанией. Возможно, назначу исполнительного директора или группу лиц для этой роли, чтобы сконцентрироваться на освоении новых смежных направлений в строительстве. «ИМС» всегда будет для меня любимым детищем, и я буду участвовать в управлении, но сейчас хочется уйти от текучки. Я в поиске и готов рассмотреть кандидатов на роль исполнительного директора, который будет разделять мои взгляды и помогать с операционными задачами. Это позволило бы мне сосредоточиться на стратегическом развитии компании.

Фото: предоставлено Антоном Явхутой